Историческое обозрение ойратов или калмыков - [38]

Повелитель Китая, поставленный сим отказом в большое затруднение, оставил околичные пути и поспешил откровенно объясниться через своих Министров, прося Императрицу Анну Иоанновну, чтобы Князя Лацзана, гонимого своим братом Галдан-Церыном, отпустила в Пекин, а Хану Церын-Дондуку дозволила идти на Чжуньгарских Элютов, коих сей по соединении своих войск с Кэргызцами, Казаками и жителями Кашгара и Яркяна в состоянии удержать от нападения на Халхасцев. 

Уже в 1733 году /в Янв./, когда Китайский Двор торжествовал победы над Галдан-Церыном, Российский Сенат уведомил Китайских Министров, что ее Величество Императрица, желая Повелителю Китая счастливых успехов против Элютов, не может дозволить подданным своим Калмыкам вооружиться против сего народа как по дальности места, так и по мирным связям, существующим между Чжуньгарским Владетелем и Россиею.

Между тем второе Китайское посольство, продолжая путь далее в Россию, Генваря 8 дня 1732 года встретилось на Чулыме с прежним посольством, возвращающимся в Китай. 27 Апреля новые посланники имели церемониальный въезд в С. Петербург и на другой же день представлены Императрице Анне Иоанновне по прошлогоднему церемониалу. Они имели целью только поздравить сию Государыню с вступлением на престол, почему по обозрении достопамятностей Петербурга 15 Июля отправились в обратный путь и 20 Генваря 1733 года прибыли в Кяхту.

Что касается до Калмыцкого посольства, возвратившегося из Пекина, оно с границы было препровождено прямо в Москву, где Галун Намки с прочими показал, что Китайское Правительство по причине войны между Китаем и Чжуньгарией не дозволило им ехать в Тибет прямою дорогою, потому все посольство из Урги взято было в Пекин, а оттуда препровождено в Тибет; что при отъезде из Хлассы в обратный путь Далай-Лама снабдил их Борханами, книгами и лекарствами, отпустил с ними 17 своих Лам с Камбою и, наконец, словесно благословил Церын-Дондука на Ханское достоинство своих предков. Сим кончились известные нам тайные сношения Калмыков с Тибетом и Китаем.

В 1736 году, когда Российские войска пошли в Крым для наказания хищников, Главному Калмыцкому Правителю Дондуку-Омбо предписано было идти на Кубанских Татар и сверх того прислать значительный отряд Калмыков к главной армии. Дондук-Омбо, исполнив последнее, сам с 20000 своего войска в Апреле пошел на Кубань. Между реками Кубанью и Урупом нашел он до 5000 кибиток Татар, которые, приготовляясь и сами к набегам, собрались для препровождения своих семейств в места безопасные от нападения неприятеля. При появлении Калмыков Татары увидели неизбежную свою погибель. Они выбрали выгодное положение и окружили свой табор телегами в три ряда. Галдан-Норма, сын Дондука-Омбо, пошел на них с 10000 конницы, из коей частью спешившихся Калмыков разорвал тележную линию, с другою произвел стремительное нападение. Татары отчаянно сражались, имея за собою своих жен и детей, но чрез два часа были совершенно окружены и до единого пали на месте битвы. В сем деле убито до 6000 Кубанцев, в числе коих находилось 24 Мирзы. Калмыки пощадили только жен и детей, которых до 10000 увели в неволю и сверх того получили в добычу множество скота.

Дондук-Омбо, препроводив военную добычу в безопасное место, расположился по реке Егорлыку, чтобы дать роздых войскам и поправить лошадей, но вскоре получил известие, что четыре большие Поколения Кубанцев, имевших в сложности до 30000 кибиток, заняли теснины в 40 верстах от Калмыцкого стана. Дондук-Омбо двинулся со всем своим войском и запер Татар в тесных проходах, но не осмелился напасть на них, видя против себя превосходство сил и выгодность местоположения. Более тридцати дней Татары находились в осаде, и, наконец, когда подошел к Калмыкам большой отряд Донских Казаков, Дондук-Омбо сделал распоряжения к нападению. Кубанцы, усмотрев решительность его, не рассудили вверить свою судьбу оружию и послали к Дондуку-Омбо несколько Мирз с предложением, что они добровольно отдаются в Российское подданство. Когда Дондук-Омбо изъявил согласие на то, что сам Султан с 20 Мирзами прибыл в лагерь к нему и, учинив присягу на верность подданства, оставил несколько главных Мирз заложниками.

Сей важный подвиг, произведенный Калмыками на Кубани, и немедленное отправление Калмыцких войск, требованных в Крым, обратили на себя внимание Императрицы Анны Иоанновны. Дондук-Омбо сверх прежнего годового оклада получил за свои услуги ежегодной надбавки по 2500 р. деньгами и по 1000 четвертей ржаной муки, прочим ближайшим родственникам его также положено при сем случае жалованье.

Известно, что Калмыцкие Владельцы и прежде сего получали от Российского Двора постоянное жалованье; а в военное время производилось им сверх оного вознаграждение по мере услуг их. В первый раз упоминается о том в шерти 1661 года, когда они по случаю похода в Крым обязались довольствоваться жалованьем, какое Государь положит. Кажется, что с сего времени должно полагать начало годовых окладов Калмыцким Владельцам; потому что шертью 1673 года Хан Люки обязался за военную службу довольствоваться тою платою, какая прислана будет от Государя, опричь годовых окладов, которые получать по-прежнему. Но сколь велик был их годовой оклад, по оным шертям не видно. Уже при надбавлении жалованья Допдуку-Омбо открылось, что Хан Аюки получал денег по 1000 р., ржаной муки по 2000 четвертей на год, а по смерти его определено в 1725 году выдавать из его оклада деньги и хлеб вдове его Ханыпе Дарма-Бале и сыну Церын-Дондуку пополам. По сему распоряжению и Дондук-Омбо с 1735 года получал только деньгами по 500 р. и ржаной муки по 1000 четвертей. Сколько годового оклада получали прочие Князья до 1736 года, неизвестно; а с сего времени положено им в сложности по 2000 р. на год