Историческое обозрение ойратов или калмыков - [29]
Сибирские градоначальники увидели из сего, что города их порознь не в силах были отражать Калмыков, почему в 1635, соединив Тобольцев, Тарцев и Тюменцев при Ишиме, предприняли произвести общий поиск над Калмыками, но по выступлении в поход нигде не могли найти их. Обстоятельство сие ясно показывает, что в то время уже большая часть Торготов обратилась к Уралу.
Сим происшествием оканчивается в Сибирских записках повествование о кратковременном пребывании Торготов в пределах Сибири. Должно полагать, что Торготские Князья вначале живо помнили все важнейшие происшествия своего переселения, но Российские писатели того времени не умели воспользоваться их известиями. И потому ныне общие сведения о переходе Торготов через Урал основаны более на устных преданиях, которые собраны были Рычковым хотя от самих Калмыков, но по прошествии 125 лет[124] от прихода их в Россию, а следовательно и не могли быть изложены со всею полнотою и точностию. Но воспользуемся теми, кои можно принять с вероятностию.
Торготы из малоудачных своих набегов в Сибири увидели, что им при всей своей многочисленности трудно оспорить у России господство над Сибирью, а оставаться на пределах оной при недостатке привольных пастбищ было невозможно. По сей причине Хо-Урлук обратил мысли на степь между Уралом и Волгою, о положении коей умел заблаговременно собрать нужные сведения. Степь, орошаемая двумя большими реками, представляла Торготам много удобностей для пастушеской жизни, а близкое соседство городов и селений льстило им разными выгодами.
Хо-Урлук для достижения предположенной цели предварительно хотел присоединить к себе разные Турецкие поколения, обитавшие по берегам Каспийского моря, и на сей конец задолго до переселения на Урал вступил в тайную связь с Ногайским Мирзою Султаном, через которого старался склонить и других Ногайцев отложиться от России. Когда же увидел, что сии Ногайцы, верные своей клятве, не имеют наклонности содействовать его замыслам, то, несмотря на заключенный им в 1632 году мир с Россиею, предпринял оружием принудить их к тому. Но как первое его на них нападение в 1633 году не имело решительных последствий, то он двинулся к вершинам Эмбы и Ора с большими силами. Сначала завоевал Чжембулуцких Татар, кочевавших за Эмбою, потом, перешед на Западную сторону Урала, покорил своей власти Ногайцев, которые в числе 40000 кибиток занимали пространство между Уралом и Волгою; в то же самое время привел под свою власть Туркменцев, кочевавших в Мангишлаке на Восточном берегу Каспийского моря, и расположился со своим народом по Уралу[125]. Таким образом, Хо-Урлук с горстию своих воинов, покрытых латами[126], в состоянии был повторить походы Чингис-Хановы, бедственные для России. Но в сие время уже открыта была тайна остановлять необузданное геройство кочевых, сражающихся под эгидою Магии[127]. Тайна сия очень проста и заключается в бессменных войсках и огнестрельном оружии.
Ногайцы, обитавшие в степи между Уралом и Волгою, хотя до прихода туда Калмыков считались подданными России, но из обстоятельств открывается, что Хо-Урлук занял земли их не по предварительному сношению с Российским Правительством, а оружием проложил себе путь в оные. Ободренный и усиленный покорением разных Турецких поколений, он предполагал основать новое независимое Государство и не думал о подданстве Российской Державе. Российский Двор, руководствуемый прошедшими уроками неистового Татарского владычества, также не мог спокойно смотреть на Хо-Урлуковы завоевания и на новое соединение кочевых народов при своих границах, и потому при первом еще опустошительном его нашествии на Ногайцев в 1633 году, по жалобе последних, из Москвы предписано было воеводам Тобольскому, Тюменскому и Тарскому оружием усмирить его. Впрочем, при тогдашних трудных для России обстоятельствах со стороны Запада Российский Двор старался не столько оружием, сколько выгодными предложениями преклонить Калмыков под свою власть. Такую меру к покорению сего народа предписывало самое благоразумие: ибо, стеснив дикую его свободу строгими предписаниями, нельзя было бы ожидать благоприятных последствий. Калмыки могли бы оставить новое свое отечество, к которому еще не успели снискать привязанности, основанной на личных выгодах, и, оставляя оное, снова произвели бы разные опустошения и неистовства, да и впоследствии могли бы угрожать опасностию самой Сибири, только что приобретенной, но еще не утвержденной под Российскою Державой. Все обстоятельства и события того времени ведут нас к сему предположению.
К сему времени принадлежат некоторые происшествия, замечательные в Истории Средней Азии. Хо-Урлук со своими сыновьями Дайчином и Илдыном ходил в 1640 году с Урала в Чжуньгарию, куда Владетели Северной Монголии и Хухунора собрались для утверждения и принятия Степного Уложения, составленного Батором Хонь-Тайцзи. Присутствие Хо-Урлука на помянутом съезде доказывается его подписью в начале Уложения. В следующем (1641) году Тобольцы и Тюменцы, разведав о его местопребывании, условились общими силами напасть на него, но поход их не имел успеха; они не нашли его ил том месте, на котором предполагали застать. Кажется, что в сие время Хо-Урлук был на обратном пути из Чжуньгарии к Уралу, и потому не мог постоянно жить на одном месте.
