Историческое обозрение ойратов или калмыков - [11]
Впоследствии Торготский Хан Хо-Урлук, хотя и растянул свои кочевья по Сибирской Линии до Урала, но поелику в том намерении оставил родину при Алтае, чтобы не возвращаться на оную, то и действовал слабо, сберегая силы для приобретения нового отечества. Вот краткий очерк наших сношений с Калмыками в первой половине XVII века — при покорении южных земель губерний Томской и Енисейской. Обозрим главные подробности оных по порядку времени.
Воевода Писемский по основании города Томска первый в 1605 году предложил Теленгутскому[32] Князю Абаку поддаться Российской Державе и на сей конец вызывал его к себе в Томск. Но Абак наслышавшись о вероломствах, содеянных Казаками в Сибири, долго не решался явиться к нему лично; уже в 1609 году убежденный клятвами посланных к нему, он прибыл в Томск со своими родовичами и учинил присягу в верности на подданство. В договоре вызвался помогать Русским в войне, а для себя просил взаимной защиты от Алтын-Хана[33] и дозволения кочевать неподалеку от Томска[34].
Надобно заметить, что кочевые подданство считают некоторым торгом совести, в котором предполагают выиграть по крайней мере четыре процента на один; и когда находят благоприятный к сему случай, то еще соперничествуют в готовности изъявлять подданническое усердие. Но если бывают обмануты в надежде, то ухищряются мстить набегами, хищничеством и убийством. Итак, клятву и верность они считают средствами к выигрышу, а клятвонарушение и вероломство пустыми словами. Таково есть общее качество всех кочевых народов. Еще стоит заметить, что кочевые, вступая в подданство какой-либо державы, во-первых, ищут свободы от ясака, вместо которого предлагают свою готовность служить в войне против неприятелей. Первое нужно им для обеспечения своей беспечной жизни, а второе для удовлетворения наклонности их к хищничеству.
Как скоро Киргизцы узнали, что Теленгутскому Абаку предложено было со стороны Русских поддаться Российской Державе, то и они поспешили изъявить желание быть в подданстве России, и Князь их Немча в 1606 году отправил для сего в Томск свою жену, в полном уверении через ее сиятельное и настойчивое красноречие получить более подарков, но на сей раз случилось противное ожиданиям его. Княгиню оскорбили Томские воеводы одним неблагоразумным поступком, и она возвратилась к мужу в большом неудовольствии. Сим обстоятельством Киргизские Князья до такой степени были озлоблены, что впоследствии несколько раз бесчеловечно грабили уезды Тарский и Томский[35].
В сие время уже начались внутренние беспокойства в Чжуньгарии по случаю преобразований в правлении, предпринятых Чоросским Ханом. Почему в следующем (1607 г.) некоторые Калмыцкие Князья прислали в Томск поверенных предложить о своем подданстве и просить защиты от Монголов[36] и Киргиз-Казаков. Российский Двор согласился принять их под свое покровительство и послал в Томск нужные для сего предписания (1608 г.). Но когда Томский воевода хотел отправить нарочного к Калмыкам с известием о том, то Теленгуты, через земли коих проезжать надлежало, отказались от препровождения. Они представляли, что "Калмыков уже нельзя застать на домашних кочевьях; они не токмо с Алтын-Ханом и Казачьею ордою войну ведут, но и сами между собой в несогласии; некоторые же Улусы, коими проходить должно, от них отпали и никого не пропускают, и Казаки должны опасаться, чтобы они их не убили". Вскоре все сие подтвердил Теленгутский Князь Абак, приехавший в Томск для учинения присяги. И так сие важное дело кончилось ничем[37]; но если бы и совершилось, то также бы не доставило нам никаких выгод: ибо подданство здесь не было действительное, а избрано было временным средством к отвращению опасности. В 1615 году[38] отправлен был отряд стрельцов и казаков для усмирения Кузнецких Татар[39], подущаемых Киргизцами к неповиновению. Но только лишь сии войска расположились по Татарским волостям, как со всех сторон были заперты пятью тысячами Калмыков[40] и Киргизцев. К счастью, предводитель отряда Пущин успел обнестись палисадом, в котором с 200 человек более двух месяцев выдерживал осаду, и наконец по издержании съестных припасов учинил вылазку столь удачно, что сбив с поля 5000 отряд Калмыков, многих из них взял в плен[41]. Несмотря на то Киргизцы и после сего не переставали обеспокоивать Русских своими набегами. Они разграбили Чулымские волости ив 1614 году, соединясь с Татарами Томского уезда, подошли под самый город Томск, но по неспособности кочевых к осадам, не могли ничего сделать городу и наконец были прогнаны. В следующем (1615) году Татары опять покорились, но усмирение Киргизцев сопряжено было с большими затруднениями. Они укрепились в трех станах, которые Русским надлежало брать один за другим приступом. Наконец, в 1616 году укрепления их взяты; находившиеся в оных изрублены, а жены и дети их уведены в плен. В сей крайности Киргизцы прибегли к обыкновенному у кочевых средству спасения — вновь приняли присягу на подданство России
Текст воспроизведен по изданию: Н. Я. Бичурин. Статистическое описание Китайской империи. М. Восточный дом. 2002.
«25-го Мая въ 5 часовъ вечера я разпростился съ Иркутскомъ. По дорогѣ къ Байкалу, называемой Заморскою, минуя городскую заставу, немедленно подымаешься на Крестовскую гору, облегающую Иркутскъ съ южной стороны. Кладбище съ тремя каменными церквами, разположенное по сей горѣ надъ самымъ городомъ, представляетъ очень хорошій видъ. Возвышенности отъ кладбища далѣе на югъ покрыты густымъ мѣлкимъ березникомъ и соснякомъ, отъ чего весною и осенью много бываетъ сырости и мокрединъ. При небольшомъ трудѣ, можно бы сіи мѣста превратить въ поля или луга, и въ обоихъ случаяхъ городъ много выигралъ бы, получивъ здоровое и красивое мѣстоположеніе съ сей стороны.
Текст воспроизведен по изданию: Н. Я. Бичурин (Иакинф). Ради вечной памяти. Чебоксары. Чувашское книжное издательство. 1991.
«В 1828 году мною изданы в свет записки о Монголии. Как скоро сие сочинение появилось, то французские ориенталисты сильно восстали против него. Причина тому была открытая. В моих записках между прочим помещено было краткое историческое обозрение монгольского народа, которое во многом противоречило сведениям о сем народе, давно уже распространенным в Западной Европе французскими ориенталистами. Споры по сему предмету, происходившие между мною и Клапротом, ограничивались одними объяснениями, ни мало не объяснявшими сущность дела…».
Никита Бичурин, в монашестве отец Иакинф, был выдающимся русским синологом, первым, чьи труды в области китаеведения получили международное признание. Он четырнадцать лет провел в Пекине в качестве руководителя Русской духовной миссии, где погрузился в изучение многовековой китайской цивилизации и уклада жизни империи. Благодаря его научной и литературной деятельности россияне впервые подробно познакомились с уникальной культурой Китая, узнали традиции и обычаи этого закрытого для европейцев государства.«Эта книга является систематическим изложением описания китайского государства как социального института и, будучи написанной языком простым, ясным и доступным, при этом точна в фактах и изображении общей картины жизни китайского народонаселения».(Бронислав Виногродский)
Данная работа представляет первое издание истории человечества на основе научного понимания истории, которое было запрещено в СССР Сталиным. Были запрещены 40 тысяч работ, созданных диалектическим методом. Без этих работ становятся в разряд запрещенных и все работы Маркса, Энгельса, Ленина, весь марксизм-ленинизм, как основа научного понимания истории. В предоставленной читателю работе автор в течение 27 лет старался собрать в единую естественную систему все работы разработанные единственно правильным научным, диалектическим методом.
"3 феврале — марте 1919 года комиссия сената США слушала людей, вернувшихся из революционной России. Для оправдания интервенции нужно было собрать доказательства, что власть в России узурпирована кучкой преступников, безнравственных и корыстных людей, подчинивших себе народ с помощью «агитаторов из Ист-Сайда» и германских офицеров." Статья из журнала Энергия, экология 1990 № 11.
Очерк истории крестьянской войны XVII в. в Китае. В книге рассказывается о Китае в конце правления династии Мин, причинах развития повстанческих движений, ходе и итогах восстания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.