Исторический очерк: Никита Хрущев, Доклад на закрытом заседании XX Съезда КПСС - [27]

Большая часть этих дел теперь пересматривается и большая часть их была уже аннулирована потому, что они были сфабрикованы и не имели под собой никаких оснований. Достаточно сказать, что с 1954 года по настоящее время Военная Коллегия Верховного Суда реабилитировала 7.679 человек, и что многие из них были реабилитированы посмертно.

Массовые аресты партийных, советских, хозяйственных и военных работников причинили огромный вред нашей стране и делу социалистического строительства.

Массовые репрессии имели отрицательное влияние на морально-политическое состояние партии, создали атмосферу неуверенности, содействовали распространению нездоровой подозрительности, посеяли недоверие среди коммунистов по отношению друг К Другу. Это способствовало появлению всякого рода клеветников и карьеристов.

Резолюция январского пленума ЦК ВКП(б) (1938 года) внесла некоторое улучшение в партийные организации. Однако массовые репрессии продолжались и в 1938 году.

Только потому, что каша партия обладала такой огромной морально-политической силой, она смогла пережить тяжелые испытания 1937–1938 годов, смогла пережить их и воспитать новые кадры. Не может, однако, быть никакого сомнения в том, что наше продвижение вперед к социализму и к подготовке обороны страны, было бы гораздо успешнее, если бы мы не понесли такие огромные потери в кадрах, в результате ничем не оправданных репрессий в 1937–1938 гг.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ТЕРРОР

Мы совершенно правы, обвиняя Ежова в низких методах 1937 года. Но нужно дать ответ на вопрос: мог ли Ежов арестовать, например, Коссиора без ведома Сталина? Были ли в Политбюро обмен мнений или решение по этому вопросу? Нет, не было, как не было их и в других случаях такого же рода. Мог ли Ежов сам решать такие (вопросы, как судьба таких выдающихся партийцев? Нет, было бы наивно считать, что это было дело одного Ежова. Совершенно ясно, что эти вопросы решал Сталин и что без его приказаний и его одобрения Ежов этого сделать не мог.

Мы рассмотрели и реабилитировали Коссиора, Рудзутака, Постышева, Косарева и других. По каким причинам они были арестованы и приговорены к расстрелу? Переоматреннъге материалы (показывают, что причин для этого не было. Они, как и многие другие, были арестованы без ведома прокуратуры. При таком положении ее было нужды в чьей-либо санкции; да и о каких санкциях могла идти речь, когда все решал Сталин… Он сам был Главным Прокурором во всех этих делах. Сталин не только соглашался на все эти аресты, он сам, по своей инициативе, давал распоряжения об аресте. Мы должны говорить об этом, чтобы делегаты съезда ясно поняли положение и смогли сами сделать выводы.

Факты подтверждают, что много произвола было совершено по приказаниям Сталина; совершенно не учитывались нормы партийной и советской законности. Сталин был очень недоверчивым человеком; он был болезненно подозрителен; мы знаем это по работе с ним. Он мог посмотреть на кого-нибудь и сказать: «почему ты сегодня не смотришь прямо?» или «почему ты сегодня отворачиваешься и избегаешь смотреть мне в глаза?» Такая болезненная подозрительность создала в нем общее недоверие и к выдающимся партийцам, которых он знал годами. Всюду и везде он видел «врагов», «лицемеров» и «шпионов».

Обладая неограниченной властью, он допускал большой произвол в деле морального и физического уничтожения людей.

Создалось такое положение, что никто не мог выразить свою волю.

Если Сталин говорил, что того или иного человека следует арестовать, то необходимо было принимать на веру, что это лицо является «врагом народа», и члены шайки Берия, которая стояла во главе организации государственной безопасности, превосходили в этом самих себя, доказывая виновность арестованных и правдивость фальсифицированных материалов.

А какие при этом прилагались доказательства? «Признания» обвиняемых. И следователи принимали эти «признания». Но как могло получиться, что люди признавались в преступлениях, которых они вовсе не совершали? Только одним путем — применением физических методов воздействия, пыток, которые заставляли арестованного терять сознание, способность мыслить, заставляли его забывать свое человеческое достоинство. Так получались эти «признания».

Когда в 1939 году волна массовых арестов стала спадать, когда руководители партийных органов с периферии стали обвинять работников НКВД в том, что к арестованным применялись методы физического воздействия, — Сталин 20 января 1939 года отправил шифрованную телеграмму секретарям областных и краевых комитетов, ЦК коммунистических партий республик, народным комиссарам внутренних дел и руководителям органов НКВД.

В этой телеграмме говорилось:

«ЦК ВКП(б) поясняет, что применение методов физического воздействия в практике НКВД, начиная с 1937 года, было разрешено ЦК ВКП(б)… Известно, что все буржуазные разведки применяют методы физического воздействия против представителей социалистического пролетариата и при том применяют эти методы в самой отвратительной форме. Возникает вопрос, почему социалистические органы государственной безопасности должны быть более гуманны по отношению к бешеным агентам буржуазии и заклятым врагам рабочего класса и колхозников? ЦК ВКП(б) считает, что методы физического воздействия должны, как исключение, и впредь применяться по отношению к известным и отъявленным врагам народа и рассматриваться в этом случае, как допустимый и правильный метод».