Исторический Иисус. Древние свидетельства жизни Христа - [12]

Демифологизация Иисуса

Начиная примерно с 1930-1960 гг. стало популярным представление, что в Евангелиях приводятся не исторические сведения об Иисусе, а раннехристианские свидетельства. Вопросы веры и применения христианской проповеди к повседневной жизни интересовали евангелистов больше, чем реальные события из жизни Иисуса, поэтому об историческом Иисусе нам известно гораздо меньше того, что сказано в Евангелиях.

Наибольшим влиянием пользовалась разновидность этого взгляда, популяризованная Рудольфом Бультманом, который считал, что Евангелия по существу представляют собой позднюю, во многом мифологизированную интерпретацию личности и учения Иисуса. Ранняя вера, зародившаяся после первой христианской Пасхи, позволила превратить исторического Иисуса в отчасти мифологического персонажа. Согласн.э.ой теории, авторы Евангелий использовали образы, чтобы выразить духовные концепции. Например, трансцендентность Бога можно описать как необъятное расстояние. А чудеса, являющие власть Бога над природой, на самом деле раскрывают Его всемогущество. Однако, как утверждали сторонники этой теории, буквальное толкование таких мифологических выражений в наше время бессмысленно. Главная задача богословов, по мнению Бультмана, – демифологизировать Евангелия, определив, что же действительно хотели сказать их авторы, а затем передать это содержание так, чтобы оно было экзистенциально значимым для современного человечества

Ярким примером этого подхода служит интерпретация Воскресения, которую Бультман не сопровождал никакими историческими исследованиями. В самом начале он делает вывод: «Не просто ли это мифическое событие? В любом случае это, конечно, не событие реальной истории»[84].

Хотя вера в Воскресение, свойственная первым ученикам, была историческим фактом, знать причин.э.ой веры совершенно неважно[85]. Таким образом, историчность Воскресения априорно отвергалась как миф, и не предпринималось никаких попыток исследовать факты. Отрицалась даже сама необходимость такого исторического исследования. Считая, что ранняя церковь не пыталась записывать историю, сторонники этой теории утверждали, что в евангельские истории вплетены легенды. Поэтому Бультман считал, что в исторических аспектах жизни и учения Иисуса много неопределенности[86].

В ранних трудах Бультман.э.о заключение звучит очень настойчиво – например, в его утверждении, что «нам практически ничего не известно о жизни и личности Иисуса»[87]. Тем не менее, Бультман, особенно в поздних трудах, несомненно признавал множество исторических фактов Его жизни и учения[88]. Взгляды Бультмана будут рассмотрены в главе 7, где мы перечислим факты, которые признают даже скептически настроенные историки.

Хотя сочинения Рудольфа Бультмана – наиболее известные источники теории ограниченности наших знаний об историческом Иисусе, сходных взглядов придерживались и многие другие критики, среди которых немало последователей Бультмана. Но, как уже говорилось в главе 1, на протяжении последних тридцати лет эта позиция утрачивает влияние по нескольким причинам. Мы выделим четыре серьезных проблемы.

1. Необходимость исторического обоснования

Как уже упоминалось, даже последователи Бультмана отмечали изначальную проблему в подходе своего учителя. Преуменьшая роль исторической основы жизни Иисуса, Бультман оказался неспособным объяснить, на каком основании возникла и продолжила существовать христианская вера – и ранняя, и современная. Если такого фактического основания нет, то его возражение во многом теряет силу. Но если позиция Бультмана обусловлена скорее философскими соображениями (многие считают, что так и есть) и если историческое основание существует, то Бультман ошибался, утверждая обратное.

В Новом Завете много раз повторено, что в его основе лежит исторически достоверный материал[89]. Павел напоминает, что без исторического Евангелия вера совершенно лишена основания, становится тщетной и беспочвенной (1Кор.15:1-20). Дело в том, что без исторических знаний об Иисусе в христианстве нет первоначального импульса, достаточного для того, чтобы породить веру в неизвестного человека.

Само по себе это замечание служит, вероятно, самым значимым возражением против идей Бультмана. Джон

Макуарри, хотя во многом и поддерживает Бультмана, в этом вопросе с ним не согласен:

«Весьма сомнительно, чтобы христианская вера могла возникнуть на основании того исторического Иисуса, которого представляет Бультман: такой Иисус – лишь немногим более, чем учитель практической философии (несколько напоминающей экзистенциализм), Он лишен сверхъестественных качеств, о которых говорят Евангелия»[90].

Многие последователи Бультмана соглашались с этим критическим замечанием, признавая, что должно было существовать адекватное историческое знание об Иисусе. В главе 1 уже упоминалось, что активнее всего в этом направлении работали приверженцы «нового поиска исторического Иисуса» – такие как Эрнст Кеземан, Гюнтер Борнкам и Джеймс Робинсон[91]. Эти авторы, хотя и не подчеркивали важность исторических фактов как основы веры, соглашались, что без такой информации нарушается целостность и апостольской керигмы (суть учения), и современного понимания Иисуса