Исторические шахматы Украины - [29]

Когда весной 1876 года по Киеву распространился слух о грядущих репрессиях против украинофилов, Владимир Бонифатьевич лично явился к начальнику губернского жандармского управления генералу Александру Павлову, чтобы узнать, не подозревают ли его в чем-либо. Генерал успокоил профессора – власти, безусловно, доверяли ему. Репрессии (знаменитый Эмский указ) действительно грянули, но Антоновича обошли стороной.

Только однажды, в 1880 году, над ним вроде бы сгустились тучи. До профессора дошли сведения, что киевский генерал-губернатор Михаил Чертков засомневался в его благонадежности. На всякий случай Владимир Бонифатьевич выхлопотал себе долгосрочную командировку в Париж, якобы для научной деятельности.

Через много лет после смерти Антоновича обнаружилось, что в столице Франции он занимался не только наукой. Командировочный заседал в масонской ложе. Как известно, посторонних туда не допускали, и можно предположить, что смиренный профессор состоял в масонах задолго до поездки. А пока он заседал, Черткова обвинили в каких-то злоупотреблениях по службе и сместили с должности. Вернувшийся в Киев Владимир Бонифатьевич мог не волноваться.

Огорчало его разве что отсутствие перспективы близкой победы. Движение насчитывало сотни сторонников, но все-таки этого было мало, чтобы оторвать Малороссию от остальной России. И Антонович сделал ставку на внешние силы. С 1880-х годов он уповает на завоевание малорусских земель Австро-Венгрией, строит свою деятельность в расчете на войну.

Примечательно, что в то же время Владимир Бонифатьевич заявлял о неспособности малорусов к строительству самостоятельного государства. Вторжения австрийских и союзных им германских войск в Малороссию вождь украинофилов желал не для достижения независимости края, а для присоединения к находившейся под властью австрийского императора Галиции.

Стоит заметить, что в Галиции доминировали тогда поляки, и, следовательно, присоединенная территория попала бы под их полную власть. Кстати, Антонович много постарался для заключения союза между галицкими украинофилами и польскими партиями. Спустя годы, откликаясь на смерть Владимира Бонифатьевича, еще мало кому известный Симон Петлюра упрекнет покойного в том, что пролоббированный им союз принес выгоду полякам, а не украинцам. Дело, однако, в том, что Антонович и трудился на благо не украинцев, а поляков, с которыми в действительности никогда не порывал. Украинофильство интересовало Владимира Бонифатьевича не само по себе, а исключительно как русофобский проект.

С той же целью вел он работу в университете. И относился к учащейся молодежи в соответствии со своими политическими предпочтениями. Как-то один из его студентов (Дмитрий Багалей, впоследствии известный историк) попался на плагиате. Антонович не просто замял скандал – он стал мстить разоблачившему плагиатора молодому ученому Ивану Линниченко. В связи с этим можно упрекнуть Владимира Бонифатьевича в недобросовестности. Но опять же надо помнить, что готовил он прежде всего не историков, а пропагандистов самостийности. И воспитал целую плеяду учеников. Самый известный из них – Михаил Грушевский. Сочиненная последним «История Украины-Руси» являлась в своей основе перепевом подпольных лекций Антоновича. Об этом свидетельствовали люди, также посещавшие те лекции.

Как мог, приближал Владимир Бонифатьевич миг крушения Российской империи. До счастливого для себя момента он не дожил, скончался в 1908 году. Но усилия его не пропали даром. Между прочим, кое-что из идейного наследия Антоновича актуально и теперь. Он ратовал за переориентацию Малороссии на Европу (ныне это называется «евроинтеграцией»). Переориентацию не только в политическом, но и культурном отношении. Русскую литературу Владимир Бонифатьевич считал вредной для малорусов, призывал их читать произведения любых европейских писателей, только не русских.

Если вспомнить, что после 1991 года в Украине из школьной программы исключили русскую литературу (а во многих школах и русский язык), то следует констатировать: образовательная политика независимой страны пошла по пути, указанном Антоновичем. Как тут не вспомнить слова, сказанные по адресу другого Владимира – Ленина: «Он умер, а дело его живет». К Антоновичу эта фраза тоже подходит.

Закарпатский просветитель Иван Сильвай

И этого общественного деятеля, писателя, просветителя ныне в Украине основательно подзабыли. Позволю себе предположить, что и на малой родине – в Закарпатье – знают о нем немногие. Между тем когда-то он был широко известен за пределами родного края. В самой же Угорской Руси во второй половине ХIХ века являлся самым читаемым автором. Надо бы вспомнить его имя – Иван Антонович Сильвай.

Родился он в провинциальной глуши – небольшом горном селе Сускове, 15 марта 1838 года. Угорская Русь в то время входила в состав Австрийской империи, исторически же считалась землей Венгерского королевства. Отец будущего выдающегося деятеля служил сельским священником, но по происхождению принадлежал к дворянскому роду. Был он человеком образованным, увлекался античной литературой, в оригинале читал Цицерона, а произведения Вергилия и Овидия знал практически наизусть.