Исторические повести - [11]

— Я буду дарить ему редкостные вещи. Ты не знаешь, какие красивые перстни с драгоценными камнями умеет делать мой отец. Я выпрошу у отца самый дорогой сапфир — синий камень удивительной красоты. Я велю оправить его в большой золотой перстень. А вокруг сапфира попрошу посадить самые красивые жемчужины. Ах, Байт, скорее бы найти моего отца! Как это нужно, если бы ты знала…

Сфрагис посмотрела в смеющиеся глаза Байт и продолжала:

— А для тебя, моя добрая госпожа, для тебя я попрошу сделать серьги с большими рубинами. Я помню, у моего отца была шкатулка с красивыми камнями. Иногда он брал меня на руки и показывал эти камни. Я запомнила рубины, они были цвета красного вина. Знаешь, как вино красиво при горящих светильниках в прозрачной стеклянной чаше? Рубины были продолговатые. Отец сказал, что их гранили специально для серег. Их заказала важная госпожа из Александрии.

— Ты так хорошо рассказала мне о камнях, милая Сфрагис! Ты говорила так, как говорят поэты. Как-то отец пригласил к нам в дом знаменитого пальмирского поэта, и он читал стихи. Это было очень красиво.

— Байт, я признаюсь тебе. Мне не довелось учиться. Я чуть-чуть умею читать большие греческие буквы. Я совсем не умею писать. А если бы умела, то писала бы стихи. Они слагаются в моей голове по всякому случаю.

— Как это прекрасно! Милая Сфрагис… Я научу тебя писать и читать. Ты будешь сочинять стихи. А теперь ты прочтешь мне то, что запомнила.

Сфрагис не успела прочесть свои стихи. Они услышали крики и бросились из шатра. На горизонте бескрайней, выжженной солнцем степи показался нескончаемый караван. Удивительный караван! Вереница повозок, громадное количество верблюдов с поклажей, осликов и даже быков, запряженных в какие-то немыслимые тележки. Небо на горизонте потемнело от облаков пыли. Позади людей пастухи гнали скот. Казалось, что целые селения собрались воедино и двинулись в счастливые земли.

— Какие-то племена переселяются куда-то? — спросила Байт у своего слуги.

— Это вечные кочевники, они идут к новым пастбищам. Говорят, что такое переселение происходит у них два раза в году и точно так же всегда перевозится весь скарб, все их достояние, вся живность и птица.

— И давно они так кочуют? — поинтересовалась Байт.

— Мне говорили, что тысячи лет так кочевали их предки. А они живут по законам своих предков. У них нет городов, нет жилищ, и с ними в караване все их достояние.

Слуга был рад поделиться своими знаниями.

— Какое же это достояние — две курицы да ишак?

— Мне кажется, что самое большое достояние, помимо скота, который их кормит, — это дети. Таких красивых детей я никогда нигде не видел.

Байт и Сфрагис пошли навстречу этой толпе, чтобы получше увидеть детей и разглядеть женщин.

Впереди этого странного каравана они увидели высокого красивого старика с длинной белой бородой, в запыленном тюрбане, с громадным посохом в руках. Он был похож на погонщика верблюдов, который вел их караван. Он важно и неторопливо открывал шествие.

За ним шли нескончаемой вереницей привязанные друг к другу верблюды. И чего только не было среди бедной поклажи этих кочевников! Свертки войлока, бронзовые котлы, глиняные кувшины, мешки конского и верблюжьего помета, заботливо собранного в дороге, чтобы потом использовать его для костров. Забавно болтались связки белых кур.

Байт и в самом деле увидела множество смуглых черноглазых детей, которые возвышались на поклаже и весело щебетали, словно это самое удобное место на свете.

Женщины в темной одежде с блестящими украшениями выглядели величаво. Серьги, браслеты, перстни, маленькие защипки на крыльях ноздрей — все сверкало на солнце и очень украшало этих истомленных и запыленных в пути женщин. Старухи с маленькими детьми на руках передвигались на верблюдах, а молодые шли рядом и весело о чем-то переговаривались.

— Они привыкли, видимо, к этой трудной и неустроенной жизни, — сказала Байт, — им хорошо. Посмотри, Сфрагис, как весело смеется эта молодая красивая женщина с младенцем на руках. Вот та, с замысловатыми длинными серьгами. Подойдем поближе, посмотрим на младенца.

Они подошли и восхищенно рассматривали пухлого, румяного мальчугана с большими темными глазами и немыслимо длинными ресницами. Прижав руку к сердцу, Байт кланялась этим женщинам и говорила: «Вы очень хороши!»

Облако пыли скрыло идущих позади. Их было так много, что еще долго-долго раздавались голоса людей, детский плач и лай собак.

— Когда живешь в таком большом красивом городе, как Пальмира, когда перед тобой удивительной красоты дворцы и храмы, высокие дома среди зелени садов и шумные базары, тебе и в голову не придет, что где-то люди живут вовсе без крыши. А ведь их много, не правда ли, Сфрагис? Бедные кочевники!

— Они не бедные, они счастливые и свободные, — прошептала Сфрагис. — Самые бедные и обездоленные люди на свете — рабы. А большие красивые города построены для счастливцев. Я бы хотела увидеть Пальмиру.

— Так и будет, Сфрагис. Когда ты приедешь к нам в Пальмиру, ты глазам не поверишь. Да и невозможно представить, что эти высоченные арки, портики и гигантские колонны сделаны человеческими руками. Кажется, что их воздвигли великаны. Только великаны могут поднять такие громадные каменные плиты. А вот мой учитель, мудрец из греков, говорил мне, что и в самом деле джинны воздвигли этот чудесный город. Они построили его для царя Соломона. Как бы я хотела, Сфрагис, чтобы ты скорее увидела нашу Пальмиру! Наш дом и лавка, где торгуют заморскими товарами, находятся вблизи театра.