Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель... - [6]

Тем временем настала зима. В предгорьях Станового хребта («Камня», как называли казаки всякие горы) построили зимовье и вырыли землянки для 40 человек, оставшихся до весны. Сам же Поярков, взяв с собой 90 казаков, пошёл дальше. На лыжах с нартами перевалили они Становой хребет и вышли на текущую на юг Зею, скованную льдом. Пока не взломало лёд, казаки сколачивали струги, а весной спустились на них по реке, которая, как предполагали, выведет к Амуру.

Оставленные зимовать у северного склона хребта должны были весной спуститься к Пояркову, но что-то задерживались. Пока их не было, отряд встретился на Зее с местными жителями — бородатыми даурами, которые поначалу взялись снабжать русских пришельцев продовольствием, но потом вдруг перестали. Начавшие голодать казаки попытались силой взять у дауров продукты, но в завязавшемся сражении потеряли десять человек убитыми и отступили. Пришлось кормиться кореньями да сосновой корой. От голода и цинги умерли ещё сорок человек. Когда, наконец, пришли зимовавшие на севере, из девяноста человек, ушедших с Поярковым, оставалось только тридцать.

Погрузившись на струги, они поплыли вниз по Зее и довольно скоро оказались на широкой реке, которая и была Амуром. Так, в 1644 году эта величайшая река Северной Азии была открыта русскими.

Три недели плыли по течению до впадения в Амур другой большой реки — Сунгари. На стрелке остановились, но Поярков послал группу из 25 человек разведать, далеко ли до моря. Вернулись только двое, остальные погибли в бою с аборигенами. С оставшимися казаками Поярков продолжил путь вниз по Амуру.

Через месяц они достигли места, где река разливалась, как море, так что не видно было берегов из-за множества островов в русле. На одном из них перезимовали, добывая пропитание охотой, ловлей рыбы и собиранием съедобных кореньев. На самом же деле казаки вышли в широкий залив — Амурский лиман, соединявший реку с океаном. До середины лета держался в нём лёд, пришлось дожидаться, пока его унесёт в море.

Жившие на амурских берегах гиляки (нивхи) рассказали русским, что из устья Амура можно доплыть до очень большого острова, берег которого впереди виден. То был Сахалин, первооткрывателем которого с запада в 1645 году и стал, таким образом, Василий Данилович Поярков. Правда, он на острове не побывал, а только видел издалека.

Уже начиналась осень, когда на своих плоскодонных стругах отряд Пояркова, быстро миновав пролив между Сахалином и материком, вышел в Охотское море. Несколько недель не пригодные для морского плавания судёнышки швыряло по волнам сурового моря, пока не выбросило на берег, разбив в щепы. Люди побрели по берегу и счастливо наткнулись на зимовье, построенное в устье реки Улья шесть лет назад Иваном Москвитиным. Не дождавшись конца зимы, изголодавшиеся казаки пошли на лыжах через дикий хребет Джугджур и добрались до верховьев реки Маи, которая, как они знали, текла в Алдан, впадающий в Лену.

В 1646 году вернулись казаки Василия Пояркова в Якутск и доложили об открытии воеводам-братьям Головиным. Те переслали известие с нарочным в Москву.

В труднейшем походе, продолжавшемся три года, погибли восемьдесят человек. Но были открыты Амур, его притоки, остров Сахалин, установлена возможность судоходства из Амура в Тихий океан. Больше двух веков пройдёт, прежде чем открытия эти будут подтверждены.

Пантелей Пенда

Подлинное имя стало известно совсем недавно — лет тридцать тому назад, когда в архивах нашли записи о его походах. А до этого были сомнения в том, существовал ли человек со странной кличкой Пенда (или Пянда). Так казаки называли опушку из собачьего меха на подоле кафтана. Но теперь доподлинно установлено, что Пенда — это служивший в Якутском остроге казак Пантелей Демидов. Он в 1628 году построил два струга на Енисее, на которых вместе с 40 казаками поднялся вверх по порожистой реке Нижней Тунгуске, надеясь дойти до истоков другой реки, о ней говорили тунгусы, что велика и полноводна.

Шли на вёслах, а на больших порогах выходили на берег, перетаскивали струги бечевой. Всё лето — по реке против течения. Надвигалась зима, а дошли только до притока Тунгуски речки Илимпеи. Там срубили избу, в которой дождались весны, охотясь на таёжных зверей и птиц.

После того как прошёл лёд по Нижней Тунгуске, путь продолжили. Чем дальше, тем больше встречалось порогов, а река становилась мельче. Снова не удалось за лето дойти до волока на большую реку, которую тунгусы называли «Елеюне». Построили новое зимовье, пережили в нём вторую зиму. А следующим летом, наконец, приблизились к очень большой реке, до неё оставалось вёрст десять-двенадцать. Тут пришлось зазимовать в третий раз.

Струги потащили волоком по ещё не стаявшему снегу. И наконец вышли к великой реке, по которой легко поплыли вниз по течению.

Через месяц плавания оказались там, где река делала крутую излучину. По берегам её жили ещё не встречавшиеся прежде племена — якуты, занимавшиеся земледелием, совсем не похожие на бродячих охотников-тунгусов.

Казаки не решились зимовать рядом с незнакомыми людьми и повернули назад, вверх по реке, против течения. Через два месяца достигли волока на Нижнюю Тунгуску. Можно было вернуться на ближнее зимовье, но Пенда решил плыть дальше, к верховьям Елеюне. Волоком перебрались ещё на одну реку Илим, приток Верхней Тунгуски (Ангары), впадающий в хорошо знакомый казакам Енисей. Зимой санным путём с помощью тунгусов пришли в Туруханск, где рассказали о великой реке, которую никто, кроме них, не видел.