Истоки и уроки Великой Победы. Книга 2: Уроки Великой Победы - [29]

По штату механизированный корпус должен был иметь 36 080 человек личного состава, 1031 танк (в том числе 420 Т-34), 268 бронемашин, 172 орудия, 186 минометов, 5165 автомашин, 352 трактора и 1672 мотоцикла. Однако на 22 июня 1941 г. из двадцати мехкорпусов Западных приграничных округов только три было укомплектованы согласно штату. Формируемые мехкорпуса были обеспечены материально – технической частью всего на 30 процентов, особенно острый недостаток ощущался в транспорте: не хватало 300 тыс. автомобилей и 43 тыс. тракторов. Этот транспорт предполагалось получить из гражданских организаций после начала войны. И все же не это, как будет показано ниже, было решающим в тех событиях начального этапа войны.

Беспрекословно повинуясь, как и должно быть в армии, срочным приказам вышестоящих военачальников, огромные массы наших людей и техники, прежде чем вступить в бой, вынуждены были совершать длительные марши, на расстояния до 500 километров, в самых не благоприятных условиях. Конец июня, время самых коротких ночей года, когда темного времени в течение суток по – настоящему и не бывает. В этот период года на скрытное передвижение войск рассчитывать было нечего.

Кроме того, танки и другая гусеничная техника на маршах при движении поднимала огромные облака пыли, поэтому для немецкой авиационной разведки не было никаких проблем определить: где, когда, сколько, куда и какая техника движется.

Таким образом, в условиях полного господства в воздухе немецкой авиации, марши наших механизированных корпусов осуществлялись под контролем немцев и, следовательно, при активном их противодействии.

А из этого следует, что о внезапности наших ударов по немецким войскам не могло быть и речи. В указанных условиях наши механизированные корпуса каждый раз при соприкосновении с противником наталкивались на сильную, заранее подготовленную немцами противотанковую оборону, включая минные поля, неся при этом огромные неоправданные потери танков.

Кроме того, по указанным причинам, еще до контакта с противником, советские войска на маршах подвергались самым жестоким бомбардировкам. Особенно большой урон нашим войскам наносили немецкие фронтовые пикирующие бомбардировщики «Юнкерс» Ю-87. Шасси у этого самолета в полете не убиралось, каждое колесо имело аэродинамический обтекатель. Эти обтекатели в советской армии получили название «лапти», а сами самолеты Ю-87 в нашими солдатами назвались – «лаптежниками».

Этот самолет выпускался в Германии с 1935 г. и имел в горизонтальном полете скорость всего 310 километров в час. Однако во время пикирования Ю-87, как бы падая с высоты на цель, развивал очень большую скорость, поэтому указанный самолет во время атаки очень сложно было сбить.

Следует при этом также учитывать, что механизированные и танковые части (полки, бригады, дивизии, корпуса) имели в своем составе множество обычных (грузовых) и специальных автомобилей: связных, медицинских, продовольственных, заправщиков горючим, подвозчиков боеприпасов, передвижных ремонтных мастерских, и т. д. Общее число таких автомобилей почти на порядок превышало численность танков и другой бронированной техники. Именно эти автомобили, не имеющие никакого бронирования, уничтожались авиацией противника на маршах в первую очередь.

Однако последствия таких, казалось бы, не совсем боевых потерь самым отрицательным образом сказывались на боеспособности наших танковых частей. Лишившись материального снабжения, например горючего, командиры Красной Армии вынуждены были сами уничтожать исправную боевую технику, чтобы она не досталась врагу. Это, кстати, одна из причин огромных потерь нашей техники.

Глава 5. Трагедия генерала Павлова

Таким образом, хотя «внезапность нападения» сказывалась отрицательно на ходе боевых действий от первого до последнего дня Великой Отечественной войны, однако, касаясь крупных поражений Красной Армии, нельзя сказать, что внезапность – была их главной причиной.

Это подтверждается и тем, что за катастрофой 22 июня 1941 г. следовали не менее тяжелые катастрофы: под Киевом в сентябре 1941 г., под Вязьмой в октябре 1941 г., под Любанью в апреле – мае 1942 г., под Керчью и Харьковом в мае – июне 1942 г. Эти поражения уже невозможно объяснить внезапностью нападения или несвоевременным приведением наших войск в боевую готовность.

Вместе с тем, самым тяжелым нашим бедствием начала войны стало потеря управляемости войск, что особенно характерно было для войск Западного фронта.

Конечно, если бы руководство страны не сделало просчетов в оценке возможного времени нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, то наши потери и человеческие жертвы были бы значительно меньше. Но, как будет показано ниже, такая возможность тогда была только в теории, на практике ее не было.

В целом, отвечая на вопрос: ошибся ли И. В. Сталин в оценке возможного времени нападения Германии на нашу страну? За нас на этот вопрос ответили самый объективные судьи: время, сам ход событий Великой Отечественной войны и Великая Победа:

«Да, безусловно, ошибся и И. В. Сталин, но в частных вопросах. Страну он подготовил к войне в исключительно тяжелых внешних и внутренних условиях, в целом, более чем успешно. Запас прочности нашей страны и ее армии был огромен. Чтобы сохранить нашу страну, И. В. Сталин сделал все, что мог; на пределе, можно сказать, человеческих возможностей. Причем так, как никто из наших соотечественников сделать был не в силах.