Истоки богатырства. Секреты атлетизма - [28]

На колеснице подъехал духовой оркестр пожарных, подрядившихся за пять рублей играть на представлениях.

Скоро они грянули польку «Кокетка». Мощные звуки меди подняли в небо стаю ворон, а с дерева свалился один из сидевших там мальчишек. Напряжение нарастало. Закрытые ворота под напором наседавших, казалось, вот-вот рухнут. Прибывший на место происшествия исправник Пасынков с трудом пробрался на свое место.

И вот последний раз ухнул барабан. Замерли все: работяги, производившие «железный и скобяной товар», владелица местного «пряничного производства» Дряхлова, фармацевт Рябинский, казначей Долгушин с дочкой и женой, и даже матрос с пристани.

Пожарники вновь заиграли. На этот раз их инструменты извлекли звуки знаменитого марша «Гладиаторов». Начался традиционный для всех европейских цирков и чемпионатов борьбы парад-алле.

Федор Бесов явился как существо иного мира — необыкновенный, играющий грудой удивительно развитых мышц, все могущий на свете, и даже его лицо стало каким-то вдохновенным. Обойдя с приветствием ряды публики, артист вышел на помост. Всю ночь его сооружали местные плотники. Помост был сделан из толстых досок, поверх которых прибили несколько листов кровельного железа, предназначавшихся для создания шумового эффекта. В центре аккуратно постелили резиновый коврик.

Бесов взял для разминки двухпудовку, раскачал ее и вдруг зашвырнул куда-то в бездонную голубизну неба.

— А-а-а!..— с ужасом выдохнула публика.

Послушная законам всемирного тяготения, двухпудовка, достигнув высшей точки полета, стремительно падала вниз — на того, кто ее выпустил. Зрители замерли. Им казалось, что гиря сейчас расшибет смельчака. Но в последний момент Бесов чуть отклонился, и тяжкий груз со страшным грохотом шлепнулся на резонирующий помост.

Потом Бесов кидал гири и принимал их на плечи, на спину, жонглировал ими, словно они были из папье-маше.

Кто-то в публике даже засомневался:

— Они у тебя настоящие?

Бесов великодушно улыбнулся:

— Проверьте! — и сделал вид, что швыряет двухпудовку в зрителей. Те ахнули, кто-то в испуге обмер, но Бесов уже выводил из толпы на арену сомневающегося.

Мужичок в суконной поддевке и рубашке с синими горошинами, смущаясь, с трудом подтянул гирю лишь до колена, махнул рукой и под веселый гогот зрителей поспешил на свое место.

Затем Бесов без особых усилий ударом ладони вогнал несколько гвоздей в доску.

Дошла очередь и до цепей.

— Попрошу господ зрителей проверить цепи на прочность! — обратился чемпион к присутствующим.

Неловко потоптавшись на месте, а затем расходясь все более и более, несколько человек из публики безуспешно пытались разорвать цепи. Они растягивали их, дергали. Но общих усилий оказалось мало — все звенья оказались прочными.

Тогда Бесов тоном волшебника изрек:

— Прошу внимания!

Он обмотал ладони цепью. На несколько мгновений замер.

Вместе с ним замерли и все присутствовавшие.

И вдруг коротко и резко рванул руки в стороны. Цепь разорвалась, и одно из звеньев отлетело к ногам владелицы «пряничного производства» мадам Дряхловой, которая мелко и часто крестилась, приговаривая:

— Чур меня, чур меня!

И вот наконец дело дошло до главного. Десяток добровольцев, натужливо сопя, втащили на помост балку. Бесов набросил на плечи махровое полотенце. В предвкушении необыкновенного и жуткого действия публика аж оцепенела. Лишь громкогласные соловьи, спрятавшиеся в ближних кустах орешника, заходились в сладостной любовной трели.

Чемпион подсел под балку и водрузил ее на свои плечи. Не торопясь он описал круг по помосту.

Затем перед зрителями выступили два его помощника. Они пригласили желающих повиснуть на концах балки. Слободчане с охотой согласились на это заманчивое предложение. В их славном городе уважали большую силу, и им было лестно стать причастными к тому удивительному, что происходило на помосте.

Несколько мгновений спустя десятка два горожан повисли на балке. Бесов, широко расставив ноги, заметно напрягаясь, доблестно сохранял свою позицию. И вдруг на глазах слободчан, ошалевших от невиданного прежде зрелища, концы этой балки стали медленно сгибаться и скоро коснулись помоста. Балка действительно, как и было обещано, скрутилась в «бараний рог», ну, если не в рог, то все же изрядно прогнулась.

И он показал в этот вечер все, что обещал, кроме «адской наковальни», которую просто не успели подготовить. Но в его невероятной силе уже никто не сомневался.

— Есть желающие соревноваться в борьбе?— Бесов обвел взглядом ряды зрителей.

— Можно выйти трем-четырем — буду сразу бороться со всеми.

Публика постыдно безмолвствовала. Никто не хотел получить увечье.

— Жаль!— Бесов вздохнул.

В заключение программы атлет исполнил еще два номера. Он попросил у публики серебряный рубль. Анастасия Ивановна Долгушина поспешила протянуть монету. Бесов, коротко взмахнув рукой, вогнал рубль в доску так, что он ушел в нее полностью. Сей монумент атлет под аплодисменты зрителей подарил Долгушиной.

Затем, на прощанье, он взял у помощника колоду карт и без видимого усилия разорвал ее на две части.

Ликование было долгим и всеобщим. Атлета не отпускали, кидали ему цветы. Бесов устало улыбался и на завтра обещал показать новые номера —«еще более удивительные».