Источниковедение новой и новейшей истории - [5]

Документ 5

При изучении истории цивилизации <…> мы находимся как бы в центре самой цивилизации, в центре изучаемого нами факта. Я умышленно употребляю слово «факт». Цивилизация есть факт, подобный всякому другому, факт, который наравне со всяким другим может сделаться предметом изучения, описания, рассказа. Многие не без основания утверждают, что историю следует ограничить фактами и только фактами. Это весьма справедливо; но число и разнообразие фактов гораздо больше, чем может показаться с первого взгляда. Есть факты материальные, видимые – сражения, войны, официальные действия правительств; есть факты моральные, скрытые, но, тем не менее, вполне реальные; есть факты индивидуальные, имеющие определенное название; есть факты общие, безымянные, которых нельзя отнести к известному времени, дню, году, которые невозможно заключить в определенные рамки; но, тем не менее, и они принадлежат к числу исторических фактов; исключение их из истории было бы равносильно ее искажению. <…> Цивилизация есть один из таких фактов – факт всеобщий, скрытый, сложный, нелегко поддающийся описанию и повествованию, но, тем не менее, существующий, имеющий полное право быть предметом повествования и описания. <…> Но в чем же состоит самый факт – спросим мы, прежде чем приступим к его истории, – факт столь важный, столь всеобъемлющий и драгоценный, являющийся как бы смыслом, выражением всей жизни народов? <…> Мне кажется, что сущность, заключающаяся в слове «цивилизация», есть прогресс, развитие; термин этот неизбежно связан с представлением о народе, который движется вперед, движется для того, чтобы переменить не только место, но и состояние – о народе, жизнь которого все более и более расширяется и улучшается. Идея прогресса, развития кажется мне основною идеею цивилизации. <…>

Очевидно, что историю цивилизации можно изучать с двух сторон, почерпать из двух источников, рассматривать с двух различных точек зрения. Историк может обратиться к человеческому духу, каким он представляется в продолжение известного промежутка времени, целого ряда столетий или у какого-нибудь народа; он может изучить, описать, передать все явления, видоизменения, перевороты, совершившиеся во внутреннем мире человека, и, окончив такой труд, он получит историю цивилизации избранного им народа или периода. Он может пойти и другим путем: не вступая во внутренний мир человека, он может встать в центре мировой арены, не описывая изменения идей и чувствований отдельных существ, он может излагать внешние факты, события, общественные перевороты. Эти два отдела, эти две истории цивилизации тесно связаны между собою; они служат отражением, изображением друг друга. Однако они могут и даже должны быть разделены, по крайней мере, сначала, для того, чтобы каждый из них мог быть подвергнут подробной разработке.

Документ 6

История – не сумма происшествий, не общий ход всех событий, а некоторое знание о происшедшем, т. е. происшедшее, которое знают. Без этого знания происшедшее было бы, как если бы его и не было. Ибо поскольку оно внешней природы, то оно минуло; только в воспоминаниях, насколько его знает мыслящий дух, оно есть непреходящее. <…> Данным для исторического опыта и исследования являются не прошлые времена (они минули), а непреходящее, то, что от них осталось в данный момент, т. е. Здесь и Теперь. Не былые времена проясняются, а то, что от них осталось в настоящем. Эти пробужденные ото сна отблески суть идеально прошлое, мыслимая картина былых времен. Моделируя, формируя, преобразовывая, исследователь находит возможность понимания, исторического исследования. <…>

Возможность понимания состоит в конгениальном для нас виде проявлений, которые имеются у нас в наличии в качестве исторического материала. Она обусловлена тем, что чувственно-духовная природа человека выражает любой внутренний процесс в чувственной восприимчивости, отражает внутренние процессы в любом проявлении. <…> Понимание является синтетическим и одновременно аналитическим, индукцией и дедукцией. Но от логического механизма процесса понимания отличается акт понимания. Последний происходит в описанных условиях как непосредственная интуиция, как будто одна душа погрузилась в другую душу, созидательно, как зачатие при совокуплении. <…>

Историческое исследование предполагает размышление о том, что и содержание нашего «Я» есть многократно передаваемый, ставший историческим результат. Познанный факт такой передачи есть воспоминание. <…> Исторический материал есть отчасти то, что имеется еще непосредственно в наличии из того настоящего, понимание которого мы ищем (остатки), отчасти то, что от них перешло в представления людей и дошло до нас как воспоминание (источники), отчасти вещи, в которых объединены обе формы (памятники). <…> <Это> различие по значению трех видов материалов вытекает из цели, для которой они будут служить исследователю. <…>

Источники, даже самые великолепные, проливают на наше исследование только, так сказать, поляризованный свет. Исследователь изучает остатки очень добросовестно, вникая в мельчайшие подробности; чем четче и основательнее он их исследует, тем щедрее, сторицей окупаются его усилия; но остатки являются как бы случайными и разрозненными фрагментами. <…> <Поэтому> критика не ищет «подлинный исторический факт»; ибо любой так называемый исторический факт, помимо средств, связей, условий, целей, которые действовали все одновременно, является комплексом волевых актов, зачастую многих благоприятных и тормозящих развитие волевых актов, которые как таковые минули вместе с настоящим, которому они принадлежат. <…> Задача критики – определить, в каком отношении находится еще имеющийся материал к волевым актам, из которых он получает свою форму. <…>