Источник пустого мира - [89]

О своих приключениях на базе Ыгх повествовала особо, но мне уже было неинтересно слушать. Я подошла к Тео, который так и замер на стуле, только пузыль со льдом держал в опущенной руке, капли водыстекали с кончиков пальцев.

— Помочь с головой?

— Что? — Тео как очнулся, посмотрел на пузырь, отложил его в сторону, слабо улыбнувшись. — Нет, просто шишка, обычно я падаю удачнее.

Усмешка была вопросительной, а тон ей не соответствовал. Как будто Тео хотел сказать мне что-то, чего никому пока еще не поверял — я приподняла брови…

— Что, Тео?

И тут же рядом нарисовался деловитый алхимик с массой колб в руках.

— Дай сюда палец.

Я не успела отдернуть руку, в кожу вонзилось что-то острое — и кровь брызнула чуть ли не фонтаном.

— Эй!

— Проверяю, насколько ты превратилась в с-типа, — Весл окунул иглу в одну из колб и с непроницаемым выражением лица пронаблюдал едва заметное изменение с прозрачного в сторону желтого.

Я только поежилась — нет уж, хватит с меня индикаторов! Один детектор на совместимость в прошлый раз чего стоил.

— Ну? Что там?

— Там — жидкость, — и без всяких переходов, к Теодору: — Давай сюда палец.

После процедуры иглоукалывания архивариус решил, что на сегодня травм хватит, поднялся и покинул кухню, и перед тем, как вышел, взгляд у него был определенно странный.

Весл же сунул мне ватку, окунул иглу во вторую колбу и взялся за остальных. Действовал он зверски: не обращая внимания на протесты и не давая пояснений.

За считанные секунды алхимик управился с Тео и Йехаром, повернулся к Эдмусу, но спирит уже взлетел. Не особенно растерявшись, Весл слегка подпрыгнул, вцепился спириту в щиколотку и добыл оттуда каплю крови.

— За что?! — возмутился спирит, пока Весл проводил анализ. Алхимик, не отвечая, посмотрел на стол. Жабы там уже не было.

— Где Ыгх?

— Направляется к Программисту, — ответил Йехар невнятно, потому что посасывал исколотый палец. Весл не жалел ни сил, ни иголки.

— Какого веха она там забыла?

— Будет шпионить за ним для нас. По ее словам, он всё время меняет базу, так что подобраться к нему достаточно сложно: каждый раз приходится искать заново. Но у нее свои методы. Также она сообщила, что более чувствительна к ментальным волнам, так что если Виола пожелает ее позвать — не сообщить, а, заметь, просто позвать… Веслав? Ты меня слышишь?

Алхимик не ответил. Его глаза были сосредоточены на одной-единственной колбе, в которой разливались сине-серые облака густого осадка. Выражение глаз — никакое, бесстрастное, а уголок рта дергается коротко и резко. Странно.

— Чья это?

Весл отвлекся, выпал из раздумий, совсем как Тео незадолго до него.

— Это? Шукки.

— Это что-нибудь обозначает?

— Болезнь, — Веслав слегка встряхнул колбу, а голос у него из бесстрастного поменялся на задумчивый. — Смертельную. Нужно было сделать это раньше, но кто же знал, что всё настолько серьезно, настолько…

Взгляд его мне не понравился совершенно — тем более что смотрел он теперь на меня. В глаза, как ни странно. Оценивающе, что-то просчитывая и как бы о чем-то предупреждая.

Я поняла, о чем. Но предпочла отвернуться к убитому новостями Йехару и заметить:

— Знаешь, о чем я сейчас думаю? Об отдыхе.

Рыцарь поглядел удивленно и не нашелся, что сказать, а Эдмус тут же радостно затарахтел с потолка:

— А я уж только о нем и думаю: думаю, может, разлечься тут посередь стола, да и опочить безмятежным сном после сегодняшнего денька? Уж больно денек какой-то выдался суетливый, да вдруг, глядишь, к вечеру все и устроится…

Не были б мы Дружиной, если бы это оказалось правдой.

Для полноты счастья нам в этот день не хватало нарваться на скандал, или хоть на эффектное выяснение отношений — что мы, разумеется, и сделали.

Из информационного центра повстанцев слышались крики, которые могли обозначать только одно: Мандрил и Виола наконец-то «созрели». Резонанс звука впечатлял, и нам пришлось поторопиться, чтобы успеть к кульминации действа.

Так и есть — аномалы-повстанцы выстроились вдоль стеночек, осторожно подвигаясь по ним к ближайшему выходу, кто-то находчиво пытался спасти хоть немного техники (справедливо полагая, что если все кончится побоищем — не уцелеют даже стены). Триаморфиня и Мандрил устроились друг напротив друга почти в центре помещения и орали так, будто их целью было собрать побольше зрителей.

— …не сдаюсь! Ты сама бы поступила так же! И нечего раскисать по поводу того, что я якобы тебя бросил, ты знаешь, что у меня не было выхода!

— Обожаю эту фразу, — признался Эдмус, обращаясь к алхимику. Веслав только завистливо вздохнул в ответ. Это был вздох человека, который истерик не устраивал уже целую неделю и теперь сам не понимает, чего ему не хватает.

— Не было выхода?! — голос Виолы побил все рекорды, установленные до этого Эдмусом. — У тебя, Годжиллу тебе в глотку, был выход! Один выстрел — и мне бы не пришлось сидеть там два месяца, ты не знаешь, как это…

— Ты лучше меня знаешь, что Контора была неприступна!

— Неприступна для слизняков! Туда прошел библиотекарь, который на звание мужчины может претендовать в силу чисто физических признаков.

Она яростно кивнула в сторону Теодора, который тоже присутствовал в качестве зрителя. Тео вздрогнул так, будто она ткнула в него палкой.