Источник пустого мира - [80]

Ох, Эдмус. И товарищ ты хороший. И стихия у тебя — лучше не бывает. Почему же в твоей памяти вместо теории магии сплошная попса моего мира?

— Морф — это не маг, во всяком случае, не простой маг. Личины он меняет, а вот стихии призывать не может. Некоторые морфы могут перемещаться между мирами — помнишь, жабу в мире Йехара встретили? Но основная их опасность все же — в их имитациях. Так что нам бы только отыскать этого морфа, а там уж дело как-нибудь пойдет!

— Гм! — ответил на это Эдмус и уселся рядом в позе мыслителя. Кажется, он все еще не понимал, что тут можно делать без алхимика: весь мой арсенал составляли слабые холодовые чары, весь арсенал самого спирита… молчу о нем. Он точно был разнообразнее (включал пение, клыки и много чего), но вряд ли действеннее.

— Наверное, ты думаешь, как нам его отыскать, — приободрившись начала я. — Прежде всего — нужно понять, чего он хочет…

Эдмус хмыкнул еще раз и предположил с невообразимо честными интонациями:

— Скрасить свое одиночество.

— …и я имею в виду не только случай с Тео.

— Скрасить свое одиночество, — стоял на своем Эдмус. — Это он просто примеривается. Зато мы знаем, как его ловить: если Йехар не так посмотрит на Веслава — знаешь, как-то подобрее, или Веслав так же на Йехара…

— Думаю, нет, — с видом китайского мудреца произнесла я. — Думаю, он хочет узнать то, что знаю я. Об источнике мира сего.

— Скажи пожалуйста! Ты — и об источнике мира?

— Да. Недавно узнала, — я наклонилась и со значением подвигала бровями, глядя в желтые глаза спирита. — Догадалась. Во время сегодняшних э-э… лирических раздумий.

— И поэтому эта штука пристает к Тео? — не поверил спирит.

— Думаю, просто подурачиться захотелось. В любом случае — не хочет узнать, так захочет, понятно?

— То, что знаешь ты?

— Конечно.

— А это большая тайна?

— Ужасная.

— И ее никто не должен знать?

— В этом мире — совершенно точно никто.

— И ты заставишь меня поклясться, что я никому не скажу? — спирит аж обмер от возможности нарушить страшную клятву.

— Землю жрать будешь?

— Землю — нет, если есть черви, яйца, пиявки…

— Эдмус!

— Зуб не дам, самому нужны! — спирит с любовью погладил набор клыков. — Могу поклясться всем, что мне дорого — ну, вроде как печенкой Цепеока, тремя жаренными крякодуглами и…

— Эдмус.

— И предать нормально не дадут, — проворчал спирит, поднял одну из оброненных мной картонок и засунул в рот — вместо земли. — Даю тебе канцелярское слово спирита: никто не узнает, что ты что-то знаешь! Тьфу, посолить бы!

И унесся, подмигнув напоследок. Я брезгливо осмотрела отплюнутую им бумажку. Ничего, наживка дана, оставалось ждать.

Сутки я маялась бездельем, наблюдала за окружающими, но ничего странного так и не увидела: морф мог пародировать неизвестных мне аномалов. Эдмус доблестно разболтал всем и каждому по секрету, что я что-то знаю, всем и каждому оказалось наплевать, так что я даже встревожилась: а не мог ли спирит добавить что-нибудь лишнее от себя, вроде «но на самом деле она ничего не знает, а это я так, потому что сказано выболтать тайну».

Морф не клюнул, зато начала проясняться история Виолы и Мандрила. Местные аномалки достаточно много знали об этих двоих, в этом я убедилась, когда затащила одну на кухню, уставилась немигающим взглядом и шепнула страшное магическое слово:

— Веслав…

И предо мной разверзлись врата в информационный рай. Слава о том, каким фиолетовым был Мандрил, далеко разнеслась по базе…

Аномалка — смуглая чуть пухлая особа лет сорока с сонными глазами, коротко икнула и заявила:

— У меня дети.

Я попыталась изобразить рожу алхимика, который передержал эликсир на огне пять секунд. Аномалка шарахнулась и предложила:

— Что вы хотите?

— Виола и Мандрил, — лаконично выдала я. И у аномалки как-то подозрительно ожили глаза — точь-в-точь, как у знакомых кумушек в питерском магазине. Она по-особому, по-сплетнически наклонилась ко мне и просвистела:

— А вы не знали?

Не знала, но догадывалась: эти двое были парой. Ага, дочь Офпроца Виола когда-то считалась спутницей сурового Мандрила. По местным понятиям это обозначало напарницу и гражданскую жену в одном лице, только с уклоном в напарницу. Все же эти двое больше взрывали правительственные объекты, чем ходили на свидания.

А потом они и еще несколько повстанцев попали в засаду Конторы.

— И вернулись без нее? — додумала я. Мать двоих детей посмотрела на меня укоризненно.

— Да, да… Виолу захватили, и потребовали у остальных сложить оружие, но Мандрил не согласился. Бой продолжался, и они вырвались из окружения, а Виола осталась в Конторе, вернулась через два месяца, только, — и аномалка с грустью прикоснулась к виску, — вы видели эту блондинку? А эту странную кошку? Тогда они и появились, и сама она стала…

Собой она стала, кем еще. Такой, с какой мы встретились в первый призыв. Человеком, который никому не верит, а как поверить, если были два месяца пыток в Конторе?

То-то она Тео не доверяет. На его моральном облике Контора не очень-то сказалась.

Аномалка продолжала между тем поведывать мне, как пантера гонялась за Мандрилом по базе и как поняли, что пантеру эту ничего не берет, и как Мандрил осознал, что лучше бы ему повоевать в чужих краях, и какой это было бедой, что его не стало, и что тут все вздохнули с облегчением, когда пантеру, тьфу ты, Виолу, призвали в первый раз…