Истинные звезды - [132]

Он с минуту пристально смотрел на нее, не отвечая, потом сказал:

— Кортни, это совсем не относится к тебе.

— О, а почему не относится ко мне? Разве я не живу здесь с тобой? Кортни и Келвин — счастливый дуэт? Тогда кто же «дорогая»?

— Она не имеет для меня никакого значения, Кортни. Просто девушка, которую я знаю, знал…

— Тогда, в прошлом? — Луч надежды засветился в ее глазах, но Келвин колебался.

Это смешно, думала она, что изо всех качеств, которые она ценила в Келвине, больше всего ей нравилась его прямота и откровенность, Келвин всегда говорил то, что думал.

— Слушай, дорогая, зачем мы начинаем все это? — наконец-то сказал он. — Я же сказал тебе, что она ничего для меня не значит.

— Ничего? Как это может быть — ничего? Она сегодня уже дважды звонила тебе! Может, она хочет приехать и остаться, как это делают старые друзья? — Каролина смотрела на него, кусая губы, чтобы не расплакаться. Неожиданно ей захотелось очутиться где-нибудь в другом месте, где угодно, только не здесь, говорить эти слова мужчине, которого она любила.

— Кортни, послушай, она никто, просто девушка, модель. Она была на съемках «Викинга» в Швеции…

— В Швеции? Но съемки «Викинга» были всего две недели назад, даже меньше, — может быть, дней десять.

— Ничего не было, дорогая, она ничего для меня не значит. Она просто милая девушка, и думаю, что сегодня она чувствовала себя немного одиноко, потому и позвонила мне.

— Так, как делала это в Швеции?

Келвин угрюмо посмотрел на нее:

— Я уже сказал тебе, что она для меня ничего не значит. Ты знаешь, как это бывает на выездных съемках — теряется ощущение времени, реальности… Всегда так одиноко, Кортни! Между людьми что-то происходит! Но никто не относится к этому серьезно. Это не имеет значения, это просто… развлечение.

Каролина осторожно поставила полный бокал, высоко вздернув подбородок, чтобы слезы не побежали по лицу, затем она встала и пошла через комнату, взяв туфли из угла, куда она бросила их.

— Эй, Кортни… дорогая, прости меня. Но я говорю тебе, что ничего не было. Черт возьми, Кортни, почему тебе понадобилось спрашивать меня! — Келвин рассерженно смотрел на нее, а она тоже смотрела на него, ослепленная слезами, которые теперь безостановочно текли по лицу.

— Черт возьми, а почему тебе нужно рассказывать мне? — сквозь слезы спрашивала она. — Мог бы притвориться. Мог бы придумать какое-нибудь оправдание. О, ты идиот, Келвин Дженсен! Я ненавижу тебя! — Она со всей силы ударила его ногой, направив тяжелый удар на голень.

— Боже! — Келвин отпрыгнул, потирая ушибленную до синяка ногу. — Для чего ты это делаешь, Кортни? Подожди минуту…

Когда она направилась к нему, он инстинктивно зашел за софу.

— Ну же, Кортни, это ничего, уверяю тебя, ничего не значит, дорогая. Я люблю тебя. Теперь посмотри, что ты сделала с нашим чудесным, мирным вечером.

— Что я сделала? Боже мой! — Охваченная отчаянием, гневом и болью, Каролина посмотрела на него, ища глазами, что можно было бы швырнуть, но единственное, что было под рукой, это хрупкая фарфоровая ваза с превосходными желтыми розами, которые он всегда покупал ей. Она не могла позволить себе швырнуть эту вазу, но, черт возьми, ей хотелось, чтобы ему было также больно, как и ей. Только посмотрите на него в кашемировом свитере и белых брюках. Подарок Господа одиноким моделям. Неожиданно она поняла, что ей делать. Развернувшись на каблуках, она прошла в спальню. Встроенный шкаф был набит одеждой, спортивным инвентарем, на три четверти принадлежащими Келвину. Дотянувшись, Каролина сняла его кожаный пиджак от Версаччи, дюжину костюмов от Армани, плащ от Джанфранко Ферре, запихивая это в огромный баул, потом сверху швырнула ботинки от Гуччи.

Одним взмахом руки она очистила полку от небольшого количества кашемировых свитеров, засунув их поверх ботинок, и, сев сверху, с усилием застегнула «молнию». И, щелкнув замками, победно посмотрела на Келвина, который стоял в дверях и удивленно взирал на нее.

— Кортни? — вопрошал он. — Что происходит? Что ты делаешь с моей одеждой? Эй, ты ведь не думаешь выбросить меня на улицу, ведь нет? Потому что, если собираешься это сделать, предупреждаю, что я не уйду… Постанывая под тяжестью баула, Каролина потянула его через холл. Она открыла дверь и перетащила баул через порог, а потом обернулась, чтобы взглянуть на Келвина последний раз, прежде чем захлопнуть дверь перед его носом. Гнев придавал ей силы, когда она тащила к лифту тяжелый груз, нетерпеливо нажимала на кнопку вызова, пока дверь не открылась.

«Я знаю, что собираюсь делать», — зло думала Каролина, втаскивая баул внутрь. Она точно знала, как отомстить Келвину.

— Кортни, подожди… Эй, что происходит? — Келвин вскочил в лифт, когда двери уже закрывались. — Дорогая, что ты делаешь? Куда ты собралась с моими вещами?

Каролина смотрела прямо перед собой, не обращая на него внимания, про себя поторапливая лифт. Вместо этого он с легким звоночком остановился, и вошла очень интересная пожилая чета. Они с любопытством смотрели на заплаканное лицо Каролины, а потом их внимание привлек огромный баул, откуда торчали рукава и штанины. Женщина обратила свой взор на Келвина, пристально глядя на его ноги. Он проследил за ее взглядом, соображая, что же было не в порядке, что так заинтересовало ее.