Истинные боги - [47]

Раздумывал капитан недолго. Он тяжело вздохнул и сделав сложный знак, заставил распахнуться сейф на капитанском мостике. А затем достал небольшую шкатулку и приложил к крышке правую ладонь. Достав пластину, он вставил ее в прорезь пульта, а затем убрал обратно и захлопнул сейф.

– Вы довольны?

Человек кивнул и сказал:

– Небольшое сообщение для пассажиров и можете быть свободны. На некоторое время ваши функции перейдут к другому человеку. А вы пока отдохнете в своей каюте. Прошу вас не выходить из нее.

Капитан откашлялся, включил передачу и начал говорить. Слава Творцу, они ничего не заметили, мелькнуло в голове. Шкатулки с кодами внешне были идентичны, но настоящая сгорела в сейфе, когда он подавал аварийный сигнал. А эта, доставленная на лайнер в штурмовом катере, недвусмысленно говорила Земле, что на лайнере отнюдь не все в порядке.

Когда Эвелин с матерью добрались до своего жилища, по кораблю начали транслировать речь капитана. Пассажирам абсолютно не о чем беспокоится, говорил он спокойным голосом. Конечно, лайнеру придется на некоторое время задержаться в этой системе. Всем должно быть понятно такое понятие, как форс-мажор. И десяток палуб, как на носу, так и на корме, временно будут закрыты для посещений. Но персонал корабля сделает все, чтобы пассажиры по-прежнему чувствовали себя, как дома и проводили время так, как им заблагорассудится…

Они долго не могли заснуть. Наконец, уже под утро, когда Эвелин погрузилась в какую-то путаную полудрему, она вдруг услышала крик матери. Эвелин мгновенно проснулась. Мать стояла посреди каюты и держала в руках комм. Эвелин сначала даже не узнала ее, так исказилось лицо. Сделав рыдающий вдох, мать с трудом опустила руку и хрипло сказала:

– Все, Эви… Они сказали, что сделать ничего не удалось. Твой отец… мой муж… Эрик… Он… скончался.

И потеряв сознание, мягко опустилась на пол. Комм выпал из ее руки и покатился к стене.

5

Когда посторонние звуки затихли, Хар осторожно приоткрыл глаза. Он находился в цилиндрической камере, диаметром чуть больше двух метров, а высотой около четырех. Никаких окон или дверей в этой камере не было: глухие матовые металлопластовые стены, да ребристый пол. Потолок светился неярким светом. В камере он был один.

Интересно, где остальные, подумал Хар. Удалось взять всех, или кто-то ускользнул? Хар сразу подумал про Рушевского. Парень явно был настороже, у него были неплохие шансы.

Камера куда-то двигалась, одновременно медленно вращаясь вокруг оси. Хар вдруг вспомнил, что ему рассказывал Олвин. Значит, он попал в тот самый блок, который готовится к эвакуации. Челнок уже висит над ген-центром и сейчас его отстрелят. Он покрепче прислонился к стене и вытянул ноги.

Камера остановилась, потом резко ускорила вращение и после громкого хлопка, как пробка из бутылки, с коротким свистом полетела вверх. Затем она замерла, раскачиваясь в страхующем поле. Послышались еще хлопки: Хар насчитал больше десяти, а потом ускорение прижало Хара к полу. Челнок резко пошел вверх.

Хар флегматично сидел, не делая попыток двигаться. Интересный расклад. Зачем они его вытолкнули? Олвин, вот кто им нужен! А Пол? Или вместе с этими олухами работают более крупные рыбы и они решили на всякий случай прощупать и его? Скорее всего, именно так. Внизу исполнители, а руководящая верхушка наверху. Тогда, по-видимому, ничья.

Хар еще раз прикинул. Пожалуй, не совсем ничья. Чуть меньше и не в его пользу. Правда, он успел узнать кое-что новое, про могильник. Успел переговорить с нейросетью и патриархом. Отправил его вниз. Это несомненный плюс. Но его самого выкинули с планеты. А это уже жирный минус. И в настоящее время он удаляется от нее все дальше и дальше.

Челнок закончил полет довольно быстро: видимо пункт назначения – станция или небольшой корабль – без наблюдения определить было трудно, находился недалеко от планеты.

В небольшой пустой комнате, превращенной в камеру заключения, куда принесли Пола, узников оказалось трое. Хар, хотя и лежал все еще с полузакрытыми глазами, изображая беспамятство, порадовался, увидев Олвина относительно целым и невредимым. Кроме нескольких синяков и разодранной щеки, никаких видимых потерь больше не наблюдалось. Зачем вместе с ними поместили сильно поцарапанную и глухо рыдающую Виеру, пока оставалось неясным. Хотя у него и были некоторые догадки на этот счет.

Олвин наклонился над ним и стал осторожно трясти. Хар застонал и открыл глаза.

– Что случилось? – с трудом выговаривая слова, спросил он. – Зверски болит голова. Я обо что-то ударился?

Олвин хотел что-то ответить, но в это время дверь с шумом отодвинулась и внутрь вошли трое мужчин. Двое незнакомых, а третий – довольный и ухмыляющийся Брэдли. Все трое были вооружены стандартными армейскими бластерами. Наверно, опять распотрошили многострадальный склад, мельком подумал Хар. Бедный Превер. Вряд ли он заодно с этими идиотами.

Один из мужчин грубо схватил женщину за рукав и потащил к выходу. В глазах Виеры мелькнуло отчаяние, она громко вскрикнула.

Хар не шелохнулся. Олвин было дернулся, но получил короткий удар прикладом в грудь и с приглушенным возгласом опустился на пол. Дверь захлопнулась, но неплотно, осталась небольшая щель. Некоторое время слышались гулкие шаги. Потом какие-то крики, шум возни, отчаянный вопль и отчетливый, шипящий звук очереди из лучемета. Затем все стихло. Оставшийся тип встал и лениво прихлопнул дверь. Брэдли стоял посреди комнаты и по своему обыкновению, мерзко ухмылялся.