Истинноверующий. Мысли о природе массовых движений - [49]
Там, где массовое движение в течение поколений сохраняет формы, созданные в период его активной фазы (как, например, у воинствующей церкви в течение средних веков), или где ортодоксальность движения не уменьшается благодаря все новому и новому пополнению фанатических новообращенных (как в случае ислама[168]), — там наступают застой и темные времена. Где бы мы ни находили периоды подлинного творчества, связанные с массовыми движениями, — это, почти везде и всегда, — перед активной фазой движений или, чаще всего, после нее. Когда активная фаза движения не слишком длинна и в течение ее не было чрезмерных кровопусканий и разрушений, ее окончание, особенно неожиданное, часто освобождает силы для творческого взрыва. Это происходит в случаях и когда движение кончается триумфом (например, восстание за независимость Голландии), и когда оно кончается поражением (например, Пуританская революция). Причины любого культурного возрождения, которое может возникнуть вслед за массовым движением, кроются не в идеях и внутреннем пыле движения, а, скорее, во внезапном смягчении общей дисциплины и в освобождении личности от удушающей атмосферы слепой веры, презрения к собственному «я» и настоящему. Страстное стремление заполнить образовавшуюся после «священного дела» пустоту подчас становится творческим импульсом[169].
Активная фаза движения сама по себе бесплодна. Троцкий знал, что «периоды высокого напряжения социальных страстей оставляют мало места для созерцаний и размышлений. Всем музам — даже плебейской музе журнализма, (176:) несмотря на крепкие ноги, — во время революции трудно ходить»[170]. С другой стороны, Наполеон[171]и Гитлер были подавлены убогостью произведений литературы и искусства в годы их героических эпох и требовали шедевров, соответствующих великим делам своего времени. Они не имели ни малейшего представления о том, что атмосфера массового движения калечит и душит творческие таланты. Мильтон, который еще в 1640 году был многообещающим поэтом — уже носил в кармане первый вариант своего «Потерянного Рая», — потратил 20 бесплодных лет на писание памфлетов, потому что был по горло погружен в «море шума и споров до хрипоты»[172], которым и была Пуританская революция. Когда революция окончилась, а сам Мильтон попал в немилость, он написал «Потерянный Рай», «Возвращенный Рай» и «Самсон-борец».
Активное массовое движение по-разному глубоко мешает творческому процессу. 1) Оно разжигает страсти и тем самым отводит энергию от творческой работы — страстное участие в массовом движении для творчества подобно беспутному образу жизни. 2) Творческую работу подчиняет целям движения — литература, искусство, наука становятся или пропагандой, или обязаны служить узко практическим целям. Истинноверующий писатель, художник или ученый творит не для того, чтобы выразить самого себя, или чтобы спасти свою душу, или открыть новую истину и красоту; его задача, как он ее сам понимает, — предостерегать, советовать, уговаривать, прославлять или осуждать. 3) Творческая энергия уходит и туда, где массовое движение открывает широкое поле для деятельности (война, колонизация, индустриализация). 4) Фанатичное состояние ума само по себе душит все виды творческой работы; презрение фанатика к настоящему не позволяет видеть все сложности и (177:) неповторимости жизни; все, что волнует творческую фантазию, фанатику кажется обыкновенным или вредным. «Наши писатели должны шагать в сомкнутых рядах, тот, кто сходит с дороги и рвет цветы, — дезертир». Эти слова Константина Симонова, как эхо, отражают мысли и подлинные слова фанатиков всех веков. В IV веке после Р. X. раввин Иаков говорил: «Тот, кто по дороге к цели… прерывает изучение Торы, чтобы сказать: «как это дерево прекрасно!» или «как изумительно это запаханное поле!» — тот виноват перед своей душой»[173]. Св. Бернар Клервоский целыми днями ходил по берегу Женевского озера и не замечал его. В своей книге «Тонкость искусства» Давид Юм рассказывает о монахе, «из окна кельи которого открывался живописный вид, и который поэтому поставил условие своим глазам — никогда не смотреть в ту сторону». Слепота фанатика, с одной стороны, — источник силы (он не замечает препятствий), но, с другой стороны, — причина его умственной бесплодности и эмоциональной серости.
Фанатик уверен, что все знает, поэтому не способен на новое. В основе его взглядов лежит убеждение, что жизнь и вселенная укладываются в простую формулу, ему известную. Поэтому у фанатика не бывает таких благотворных моментов, когда человек как бы останавливается, чтобы оглядеться вокруг, когда ум его как бы погружается в некий химический раствор, в котором получает способность к новым реакциям, новым соединениям и начинаниям.
Если случается, что активное массовое движение проявляет оригинальную особенность, то особенность эта обычно — в размерах движения и в применении методов. А принципы, методы, техника и т. п. — все, что применяет и чем пользуется массовое движение, являются (178:) продуктом творения вне среды движения. Все активные массовые движения не стесняются подражать и напоминают поэтому, по нашему мнению, японцев. В области пропаганды, например, даже нацисты и коммунисты больше подражают, чем создают оригинальное: каждый торгует «священным делом» своего сорта точно так же, как капиталист рекламирует и продает какой-нибудь сорт мыла или папирос
Книга «Человек убежденный. Личность, власть и массовые движения» (The True Believer. Thoughts on The Nature of Mass Movements) принесла Эрику Хофферу всемирную славу: написанное в 1951 г., исследование признанного классика общественной мысли посвящено природе и содержанию массовых движений человечества – будь то партии, религиозные течения, национальные или социальные революции. Чем объяснить притягательность для масс таких неоднозначных в мировой истории и духовной культуре фигур, как Христос, Будда, Магомет, Гитлер, Сталин? Выявляя закономерности, автор дает оригинальные, порой парадоксальные ответы.
В монографии на социологическом и культурно-историческом материале раскрывается сущность гражданского общества и гражданственности как культурно и исторически обусловленных форм самоорганизации, способных выступать в качестве социального ресурса управляемости в обществе и средства поддержания социального порядка. Рассчитана на научных работников, занимающихся проблемами социологии и политологии, служащих органов государственного управления и всех интересующихся проблемами самоорганизации и самоуправления в обществе.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Книга дает марксистский ключ к пониманию политики и истории. В развитие классической «двуполярной» диалектики рассматривается новая методология: борьба трех отрицающих друг друга противоположностей. Новая классовая теория ясно обозначает треугольник: рабочие/коммунисты — буржуазия/либералы — чиновники/государство. Ставится вопрос о новой форме эксплуатации трудящихся: государством. Бюрократия разоблачается как самостоятельный эксплуататорский класс. Показана борьба между тремя классами общества за обладание политической, государственной властью.
Почему одни страны развиваются быстрее и успешнее, чем другие? Есть ли универсальная формула успеха, и если да, какие в ней переменные? Отвечая на эти вопросы, автор рассматривает историю человечества, начиная с отделения человека от животного стада и первых цивилизаций до наших дней, и выделяет из нее важные факты и закономерности.Четыре элемента отличали во все времена успешные общества от неуспешных: знания, их интеграция в общество, организация труда и обращение денег. Модель счастливого клевера – так называет автор эти четыре фактора – поможет вам по-новому взглянуть на историю, современную мировую экономику, технологии и будущее, а также оценить шансы на успех разных народов и стран.
Издание включает в себя материалы второй международной конференции «Этнические, протонациональные и национальные нарративы: формирование и репрезентация» (Санкт-Петербургский государственный университет, 24–26 февраля 2015 г.). Сборник посвящен многообразию нарративов и их инструментальным возможностям в различные периоды от Средних веков до Новейшего времени. Подобный широкий хронологический и географический охват обуславливается перспективой выявления универсальных сценариев конструирования и репрезентации нарративов.Для историков, политологов, социологов, филологов и культурологов, а также интересующихся проблемами этничности и национализма.
100 лет назад Шпенглер предсказывал закат Европы к началу XXI века. Это и происходит сейчас. Европейцев становится все меньше, в Париже арабов больше, чем коренных парижан. В России картина тоже безрадостная: падение культуры, ухудшение здоровья и снижение интеллекта у молодежи, рост наркомании, алкоголизма, распад семьи.Кто виноват и в чем причины социальной катастрофы? С чего начинается заболевание общества и в чем его первопричина? Как нам выжить и сохранить свой генофонд? Как поддержать величие русского народа и прийти к великому будущему? Как добиться процветания и счастья?На эти и многие другие важнейшие вопросы даст ответы книга, которую вы держите в руках.