Истинно арийский попаданец [СИ, с иллюстрациями] - [125]

Сталин заинтересованно посмотрел на своего комиссара — Какие именно?

…. Добавили в конце отчета рекомендацию для генерала.

Дословно — «Уважаемый генерал, наши психологи считают, что у мальчика нестабильная психика и излишне сильный нажим на него может привести к попытке самоубийства. В сложившихся обстоятельствах, такой вариант развития событий не совсем желателен, так как это может насторожить ковен…».

Генсек расхохотался — Значит … «мальчик» …. и … «такой вариант событий не совсем желателен …»

Лаврентий!

Да ты ведь у нас просто «гуманист» — такая забота о мальчике!!

…. Стараемся … соответствовать мнению о себе продвинутой и просвещенной потусторонней реальности….

Ну, а если отставить в сторону психологические кунштюки[41], мы отправили к оппонентам все необходимые подтверждения успешности их миссии и с нетерпением ждем продолжения.

Стеснительно попросили у них несколько комплектов триди принтеров, для печати нестандартных микросхем, пообещав рассчитаться с ними произведениями искусства.

У нас есть в запасниках есть несколько гравюр Хокусая. У них, они представляют серьезную материальную ценность.

Не насторожишь!?

… Не думаю. Мы дали им понять, что в этих приборах заинтересовано некое лицо в правительстве для собственных финансовых интересов.

Такой подход им вполне понятен и, в последствие, предполагает для ковена, дополнительную возможность давления на партнеров.

Кроме того, с учетом, что Японские острова прекращают свое существование, стоимость этих раритетных произведений искусства возрастает многократно.

Да уж, в том, что касается социального цинизма, у наших противников не отнимешь…

Я просматривал файлы с японских компьютеров, касающиеся исторических событий 38-40х годов.

Очень было интересно понять их версию развития событий и сравнить с тем, что нам годами «впаривал» Геста.

Кроме того, там есть официально принятый вариант истории в западной интерпретации.

Наглость янки конечно несусветная.

Как в том анекдоте — «все кругом в дерме, ну а МЫ, естественно, в белом фраке…»

ГЛАВА 14 СТРАТЕГИЯ КАТАСТРОФ

Юго-запад острова Хонсю. Город Хиросима.

Гидроплан лег на крыло и начал заходить на посадку в обширную бухту, раскинувшуюся у еще спящего города.

Эндо мрачно посмотрел на раскинувшуюся под крылом панораму.

Пол месяца почти непрерывных допросов, сначала на «странице», а, затем, даже не дав прийти в себя от эгрегорного отторжения, на «подложке», в подвалах страшного НКВД.

Хотя надо признаться — подвалов никаких не было, пытать его тоже не пытали…

Все было намного хуже — чистая уютная комната; сервированный чайный столик; вежливый, опрятно одетый офицер, около которого сидел переводчик и, где-то рядом, в соседней комнате сильный ментат, туземка.

Профессиональный разведчик Эндо Корэтика, как никто другой понимал — ментат туземец, на «подложке», это перекрывало все остальные составляющие грандиозного провала.

За двенадцать лет, прошедших с первого зарегистрированного перехода, «обложка» не знала ни одного случая, когда маг с соседних страниц смог бы не только сохранить свои способности, но даже просто выжить как личность, попав в их мир. (полковник не имел информации о посещении его мира «гуру» — приквел — «Стажер и Лада»)

Допросы шли тщательные, неторопливые, без каково ни будь демонстративного давления.

И, при каждой попытке утаить информацию, недоговорить или солгать, немедленный ментальный посыл — «не надо» …

Последствия, если он пытался ослушаться были предельно неприятные — разум сразу начинал тонуть в мутной пелене.

Полковнику вполне хватило одного такого эксперимента.

Вопросы были достаточно нейтральные — казалось допрашивающие скорее интересовались самим Эндо и проверяли какую-то уже известную им информацию.

Более того, в ментальном отклике туземки чувствовалось скорее сожаление, как к вполне достойному человеку, который по глупости попал в неприятную историю.

А теперь этот полет.

Привезли на береговой аэродром; сопровождающий офицер отвел его в отдельно стоящее строение, где его следователь пил чай, судя по всему, с хорошо ему знакомым японским чиновником. Передал тому какой-то портфель. Затем посадка на японский гидроплан, стоящий в акватории порта в окружении еще нескольких русских и японских патрульных машин.

Сопровождающий чиновник в мундире министерства внутренних дел на все вопросы вежливо улыбался, но говорить с лицом, «подлежащим сопровождению», категорически отказывался.

Полковник еще раз посмотрел вниз.

Очень знакомая бухта!? Ах да — остров Хонсю, где-то около Хиросимы.

Собственно говоря, город под крылом и есть довоенная Хиросима.

Странно, на «подложке», в этом городе не было каких либо значительных административных структур или объектов под контролем военной администрации — так, тихий провинциальный городишко, с едва ли двумястами тысячами жителей.

Очень странно, что его привезли сюда.

Гидроплан мягко скользнул по глади бухты и гул моторов оборвался.

У причала, прибывших ждал закрытый кабриолет и тюи[42] с шофером.

Знакомый тюи — адъютант его Великого предка.

Полковника как неодушевленное лицо посадили в машину и, вежливо улыбаясь и говоря взаимные любезности, передали из рук в руки портфель.