Истина - [33]

Когда Давидъ и Маркъ подошли къ замку, они увидѣли подъ большимъ дубомъ барона Натана съ дочерью и зятемъ въ обществѣ маркизы де-Буазъ и духовнаго лица, въ которомъ они узнали самого отца Крабо. Вѣроятно, всѣ они только что позавтракали въ интимномъ кружкѣ и пригласили, въ качествѣ добраго сосѣда, ректора вальмарійскаго училища, которое находилось въ трехъ километрахъ отъ замка; за дессертомъ обсуждались какіе-нибудь серьезные вопросы, а затѣмъ всѣ прошли въ садъ на лужайку подъ дубъ, чтобы воспользоваться чуднымъ августовскимъ днемъ: они сидѣли на садовыхъ стульяхъ, неподалеку отъ мраморнаго фонтана, представлявшаго услужливую нимфу съ наклоненнымъ кувшиномъ, откуда постоянно падала струя воды.

Признавъ посѣтителей, которые изъ вѣжливости остановились въ нѣкоторомъ отдаленіи, баронъ сейчасъ же отправился къ нимъ навстрѣчу; онъ усадилъ ихъ на стулья, поставленные по другую сторону бассейна, и занялся ими, не представивъ ихъ остальному обществу.

Баронъ былъ маленькій, сутуловатый человѣчекъ, совершенно облысѣвшій на пятидесятомъ году жизни, съ желтымъ цвѣтомъ лица, на которомъ торчалъ мясистый носъ; черные глаза хищной птицы глубоко сидѣли въ своихъ впадинахъ. Милліонеръ принялъ своихъ гостей со снисходительнымъ соболѣзнованіемъ, какъ принимаютъ людей, потерявшихъ близкаго человѣка. Впрочемъ, ихъ посѣщеніе его не удивило: онъ ожидалъ ихъ прихода,

— Ахъ! бѣдный мой Давидъ, какъ мнѣ васъ жаль! Я часто думалъ о васъ послѣ того несчастья! Вы знаете, какъ я уважаю вашу энергію и дѣятельное трудолюбіе!.. Но какую непріятную, какую грязную исторію устроилъ вамъ вашъ братъ Симонъ! Онъ совершенно васъ обезчестилъ, можно сказать, разорилъ!

Въ порывѣ искренняго отчаянія онъ приподнялъ свои трясущіяся руки и прибавилъ, точно боялся, что и на него снова обрушатся былыя преслѣдованія:

— Да онъ на всѣхъ насъ накличетъ бѣду!

Тогда Давидъ со своимъ обычнымъ спокойнымъ самообладаніемъ высказалъ ему свое глубокое убѣжденіе въ невинности брата, привелъ ему и нравственныя доказательства, и фактическія, которыя не оставляли никакихъ сомнѣній; Натанъ во время его рѣчи только слегка покачивалъ головой.

— Да, да, это очень понятно, что вы хотите вѣрить въ невинность брата; я готовъ даже вѣритъ вмѣстѣ съ вами. Къ несчастью, не меня надо убѣждать, а судъ и весь народъ, страсти котораго разыгрались, и который способенъ устроить намъ всѣмъ очень плохую штуку, если его не осудятъ… Нѣтъ, видите ли, я никогда не прощу вашему брату, что онъ насъ подвелъ подъ такую непріятную исторію.

Давидъ постарался объяснить барону, что онъ пришелъ къ нему, зная, какое обширное вліяніе онъ имѣетъ, разсчитывая на его помощь и на содѣйствіе къ открытію истины; но лицо Натана становилось все холоднѣе и сдержаннѣе, и видно было, что онъ нисколько не сочувствовалъ предположеніямъ Давида.

— Господинъ баронъ, вы всегда были такъ добры ко мнѣ… Я думалъ, что вы когда-то имѣли обыкновеніе приглашать сюда судебныя власти Бомона; не поможете ли вы мнѣ разузнать ихъ мнѣніе. Вы знаете, между прочимъ, и слѣдственнаго судью Дэ, которому поручено все это дѣло, и который, надѣюсь, подпишетъ бумагу о томъ, что мой братъ не виновенъ, и прекратитъ слѣдствіе. Быть можетъ, вы имѣете уже отъ него какія-нибудь свѣдѣнія, и если онъ еще колеблется, то одного вашего слова достаточно…

— Нѣтъ! Нѣтъ! — закричалъ Натанъ. — Я ничего не знаю и не хочу ничего знать!.. У меня нѣтъ никакихъ связей съ оффиціальнымъ міромъ, никакого вліянія; и потомъ меня остановило бы то, что мы — единоплеменники, и я бы только себя замаралъ, не принеся вамъ никакой пользы… Постойте, я позову своего зятя.

Маркъ слушалъ молча; вѣдь онъ пришелъ сюда, чтобы поддержать Давида, въ качествѣ учителя, товарища Симона. Онъ посмотрѣлъ въ сторону большого дуба, гдѣ сидѣли дамы, графиня Марія, какъ теперь называли красавицу Лію, и маркиза Буазъ, а между ними — отецъ Крабо, помѣстившійся на садовомъ креслѣ; самъ графъ Гекторъ де-Сангльбефъ, стоя, докуривалъ сигару.

Маркиза, тоненькая, изящная, щеголяла своими пепельными волосами, которые она пудрила; наклонившись къ графинѣ, она высказывала свое безпокойство по поводу солнечнаго луча, коснувшагося затылка молодой женщины. Послѣдняя, спокойная, лѣнивая и величественная въ своей красотѣ пышной брюнетки, напрасно увѣряла маркизу, что солнце нисколько не безпокоитъ ея, — та все-таки принудила ее помѣняться съ нею мѣстами, осыпая ее нѣжными, ласковыми прозвищами: «моя кошечка», «мое сокровище», «моя милая крошка». Рисуясь своимъ положеніемъ снисходительнаго пастыря, Крабо улыбался то той, то другой, между тѣмъ какъ услужливая нимфа продолжала лить воду изъ наклоненнаго кувшина, и мягкое журчаніе пріятно ласкало слухъ.

Услышавъ голосъ своего тестя, который звалъ его, графъ Сангльбефъ медленно направился къ нему. Рыжій, высокаго роста, съ толстымъ и краснымъ лицомъ, низкимъ лбомъ и рѣдкими жесткими волосами, большими мутными глазами, маленькимъ мягкимъ носомъ и хищнымъ большимъ ртомъ, скрытымъ отчасти подъ густыми усами, графъ не производилъ пріятнаго впечатлѣнія. Когда баронъ объяснилъ ему цѣль прихода Давида, тотъ разсердился, скрывая это подъ видомъ военной откровенной грубоватости.