Истина всегда одна - [21]

Но совершенно неожиданно для себя озвучил совершенно другое.

– Есть взять языка!

Петруха промолчал, но на его каменной морде никакого несогласия с приказом тоже не отобразилось.

– Кто еще пойдет в составе группы? – с подчеркнутым интересом поинтересовался особист у взводного.

– Демьяненко… – Рощин ненадолго задумался. – Демьяненко и… пожалуй, красноармеец Аллахвердиев. Они все из одного отделения, уже сработались. Четверых хватит. Командиром группы назначаю… красноармейца Куприна.

Ваня доверие не оценил от слова совсем.

Причина, по которой за языком послали простых солдат, прояснилась уже в траншее. Оказывается, командование отдало общий приказ командирам подразделений, любой ценой взять как можно больше пленных. Штрафникам прямо никто задачу не ставил, но тут проявил инициативу сам взводный.

– Мне надо, парни, – по-простому объяснил он. – Очень надо. Лично мне. Сделаете все правильно, притащите фрица – обещаю, лично подам рапорт о снятии сроков. И добьюсь, чтобы вас реабилитировали. Сделаете?

Вопрос звучал риторически, поэтому Ваня отвечать на него не стал.

Впрочем, Рощин ответа не ждал и сразу принялся за инструктаж.

– Вон там есть лощинка. Видите, вон там, левее подбитого танка. Проскочите по ней. Через три часа пройдет артналет, и немцы отвлекутся. На рожон не лезьте. Если не получится взять в эту ночь, сидите на нейтралке до следующей ночи. Но послезавтра под утро выходите в любом случае тем же путем. Я буду ждать. Сам бы с вами пошел, но меня никто не пустит. Все понятно?

Ивану сразу все стало ясно. Но несмотря на злость, здоровый карьеризм командира никакого отрицания не вызвал. Все люди, в том числе и командиры. Правда в обещание Рощина подать рапорт на снятие срока Иван не поверил. Вернее, не поверил в то, что его удовлетворят.

Комод воспринял новость спокойно, но со свойственной ему практичностью и под это дело выпросил у взводного еще сухпая и даже выпивки.

– Всяко раз может быть, сами понимаете товарищ старший лейтенант, – убежденно толковал комод. – Ранют, может, не дай боженька, опять же ночь сидеть, для сугреву не помешает.

Иван думал, что Рощин пошлет Мыколу нахрен, но командир взвода пообещал достать. И действительно притащил пару банок тушенки и сухари. Но выпивки, по мнению комода, оказалось до обидного мало, едва-едва на донышке фляги. Да еше не спирта, а резко шибающей сивухой водки.

Мамед воспринял приказ воодушевленно и прямо засветился от оказанного доверия. Но у взводного ничего не просил, а пристал к Ивану.

– Ножык дай, а? Ну дай… – азербайджанец хищно выпятил челюсть. – Резать тыхо буду фрыца! Мамед умеет резать ножык!

Ваня поколебался и отдал Аллахвердиеву штык от СВТ, который, по странному стечению обстоятельств, в роте был только у него. Остальные винтовки Токарева прибыли почему-то без штыков.

Сборы много времени не заняли. Иван с Петрухой напялили лохматые маскировочные накидки, а Мыкола с Мамедом пошли в чем есть и в плащ-палатках. Командование группой по общему молчаливому согласию взял на себя якут и первым делом заставил личный состав вымазать морды грязью.

Ваня оставил свою СВТ и взял на дело автомат, патронов к нему тоже подкинул Рощин.

Как и обещал взводный, в час ночи началась артподготовка. Но продлилась она до обидного недолго, правда и этого времени хватило, чтобы без препятствий перебраться в лощинку.

Первым, совершенно беззвучно скользил в темноте Петруха, вторым шел Ваня. У него получалось гораздо хуже, но тоже неплохо, так как он уже давно научился ходить по лесу сравнительно тихо и ловко. У Демьяненко и Мамеда дела шли совсем скверно: они нещадно топали и пыхтели как паровозы.

Дно лощины было залито ужасно вонючей водой, идти приходилось в буквальном смысле по колено в грязи. Ваня держался, но Аллахвердиев и Мыкола начали быстро выдыхаться, темп движения сильно замедлился.

Ваня уже начал подумывать их где-нибудь оставить, как из темноты неожиданно вынырнул Петруха и без объяснения быстрыми жестами приказал рассредоточится и залечь.

Иван быстро нырнул в воронку на гребне лощины. Сдвинул на ручке затвора предохранитель и щелкнул перед спусковым крючком переводчиком огня. Немного подумал, вытащил и положил рядом с собой гранату.

Небо покрывал плотный слой облаков, вокруг стояла густая тьма. Ваня с трудом различал очертание поваленной лесины совсем рядом с ним, а товарищей не видел вовсе.

Артподготовка с нашей стороны давно закончилась, зато в ответ начали садить немцы, причем с гораздо большим энтузиазмом.

Нудно потянулось время, зачем Петруха приказал залечь, Иван даже не представлял, но привык доверять якуту и просто терпеливо ждал. Ждать он умел, а точнее, ждать его научила чертова жизнь.

Пошел мелкий дождик, все звуки вокруг сразу приглушились, словно кто-то прикрутил громкость. Даже разрывы немецких снарядов на наших позициях стали звучать тише.

Немного поразмыслив, Иван решил провести время с пользой и сунул руку за пазуху за припасенным сухарем, как в щель между облаками выскочила луна и все вокруг залило мертвенно бледным светом.

А еще через несколько секунд, совершенно неожиданно, на дне лощинки проявились идущие гуськом друг за другом смутные фигуры.