Истина Великой России - [18]

ПРОВАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА

РСФСР-СССР, как псевдогосударства, пытались подражать во всем Великой России: не только в создании якобы "Верховной власти", именуя ее Верховными Советами, и в установлении органов "высшего управления", прозывая их советами министров, министерствами, главками, госкомитетами, генштабами, верховными судами и т.д., но и в делах "политики" - государственной, управительной, исповедной, экономической, социальной, национальной, международной, И не всякий может разобраться в той псевдополитике совдепии, которую она вела десятки лет. Потому напомним, что представляет из себя истинная политика Верховной власти прежде всего в таких важнейших ее областях, как государственная, исповедная и социальная. Верховная власть всегда решает одну главную задачу - направляет и устраивает организацию государства для ограждения нации от разрушительных сил зла. Для утверждения прочного, могучего, развитого государства Верховная власть неустанно собирает членов социальных групп в союз, основанный на начале не только общечеловеческом, но и нравственном. Для того она постоянно охраняет их права, свободы и безопасность, соблюдает все интересы подданных в их общественном существовании, благе и порядке. Для сбережения жизнеспособной, благонамеренной, самодеятельной нации Верховная власть также неустанно поддерживает сложную социальную ткань, которая необходима для жизни не только индивидуальной личности, но и соборной семейной, сословной, национальной, наднациональной. Потому государство существует не только во имя отдельной личности, но и общества. А это означает, что Верховная власть должна отличать государство от общества. Общество есть многоединство, в основе которого лежит сверхприродное всеединство. Его внешний слой - общественность приводится в движение неким первичным духовным организмом, составляющим внутреннее ядро - соборность или слитность человеческих душ в Боге. Государство же есть единство планомерноустрояющей общественной воли, выступающей в форме государственной власти, которая и создает действительно общественное единство. Оно есть обязанность, которую в нем несет Верховная власть для сохранения всей полноты жизни нации, ее общих норм бытия, осененных благодатью и оттого признанных необходимым законом. Вот почему Верховная власть должна также отличать общественность от соборности, которые суть "неслиянны и нераздельны". Но о каком призвании "Верховной власти" можно говорить после "красного октября", когда ее узурпаторы сознательно стали подделываться под формы действия, не признающие ни государства, ни общества, ни нации. Тогда вся интеллигентная часть общества политиканствовала, разбилась на партии, враждовавшие между собой, обвинявшие друг друга, потерявшие способность понимать происходящее. Тогда появились такие общественные лагеря, которые своей враждой буквально раздирали Россию. Во взаимоотношениях общества и государства она переживала в то время два момента своей истории. Вначале общество, стремясь заменить "государство", пришло к анархии и разложению, а затем "государство", пытаясь заменить собою общество, вползло в алчные "зубы" деспотизма, удушив все живые силы общества и бросив себя в паралич и истощение. В этом последнем состоянии оно находится и поныне. Дело дошло до того, что "государство" стало отрицать существование общества, полностью заменив его собой, и потому нравственно выступило беззаконным, ибо право нравственное, указующее на природную связь человека с Богом, было растоптано. В течение последних 70 лет в России государственные цели подменялись партийными. Система лжи и клеветы, представлявшая в искаженном свете суть власти, нации и государства, творила такую подмену. Для того возник особый класс политиканов, который из политической пропаганды создал свое ремесло и средство наживы. Государство стало добычей политических авантюристов. Такова антигосударственная политика верховодов СССР, Что касается выработки носителя Верховной власти, то об этом речи и не могло быть вообще в условиях совдепии, которая применяла лозунг Ульянова-Ленина: "государством должна управлять каждая кухарка". Верховная власть есть величайшее искусство, и не каждому дано быть ее носителем. Божественная делегация Верховной власти, династичность в престолонаследии, монархическая политика и воспитание, царские принципы, тесное единение монарха и нации, неприкосновенность его личности, постоянное совершенствование с помощью Бога такой власти - все это было отброшено и заменено нравственным ничтожеством, жалкой страстью к партийной агитации, противной истинному содержанию духа нации, безумством "власти", впавшей в состояние маразма и полной неспособности к правительству. Утратив Верховную власть и создаваемое ею правительство, Россия растеряла истину государственности. Советское "государство" не только отбросило на задворки истории исповедную политику, но всеми мерами боролось с нравственным идеалом общества, хранимым в Церкви, как его духовном организме. Напомним еще раз, что Верховная власть обязана хранить и развивать источники той силы, которые порождают эту власть. А нация, в свою очередь, должна быть переполнена идеями, подчиняющими общественную жизнь нравственной. И все это было реальностью в Российском государстве на протяжении веков. Духовный его строй обнимал и совершенствовал нравственный и общественный. Вероисповедная политика постоянно укрепляла связь Верховной власти и духовно-нравственного идеала нации. Такая политика была на стороне именно того, что в данном строе национальных верований составляло эволюционное движение к высочайшему религиозному сознанию нации. В чем же суть этого движения? Первое - поднятие его от низших ступеней (от "любления твари паче Бога") к высшим (к "любви Бога паче твари"). Второе - признание того, что первоисточник бытия находится в истинном, личном и абсолютном Боге, который только и дает нравственное достоинство человеку, или полное познание Бога в Православном Христианстве. В том движении нации вступали во взаимодействие истина религиозная с истиной политической, которая, наполнившись Божественной благодатью, признавала наиболее важными только последствия их отношений, но не сознание истинности или ложности религии. Выводом из этой установки являлось то, что Верховная власть может держаться только на почве национальной религии. И, опираясь на нее, она сама должна сохранять в душе нации верховенство нравственного начала над всеми остальными, неустанно поднимая ее религиозное сознание или приближая ее к истинному, действительному Богу. В истории известны три типа отношений государства к религии: либо Верховная власть является центром религии, либо Церковные учреждения подчиняют себе государство, либо образуется союз государства с Церковью, который достигается подчинением монарха религиозной идее при независимости его Верховной власти. Псевдоверховная власть в РСФСР-СССР пошла по первому пути, создавая антицерковь, обожествляя вождей и сливая антирелигию и антиполитику. В такой антидуховной обстановке мораль отрицалась, этика приземлялась, а политика пропитывалась нравственной разнузданностью. Нравственная личность как первоисточник общества и государства не признавалась. Советская "власть" право духовной соборности (Церкви) на свободу существования отрицала еще в большей степени, чем личную свободу совести, которая становится пустым звуком, если не дополняется свободой соборной жизни в формах, подсказанных вероисповедной совестью человека. Она не признавала самодостаточности благодати, способной управлять миром и человеком помимо государственных структур. Более того, она не понимала и не признавала и самой благодати и отрицала любые нравственные системы, построенные на этой духовности. Более тысячи лет для россиян организующим началом духовнонравственной жизни был Бог, установленная Им Церковь, которая, не сливаясь с социальным строем, являлась общественностью надсоциальной и выступала как соборность, как путь к полноте жизни в Боге. Цели жизни нации сверялись с Божьими заповедями, которые и вели ее по пути своего, Богом предначертанного, домостроительства, а смысл ее истории заключался в воплощении Христовой правды в Отечестве, или в становлении Богочеловечества. Общественность животворилась духовностью, то есть силой Церкви, а цели святости полнотой духовного совершенства, которая достижима в соборности, или также в Церкви. В последнее 70-летнее лихолетье весь этот духовный строй Российского государства кощунственно попирался и разрушался. Стремление нации к духовной полноте жизни во Христе, к солидарности и взаимопомощи при деятельном участии во всемирно-исторической работе Православной Церкви, без чего нельзя пребывать живым ее членом, игнорировалось и попиралось. Патриотизм россиян, основанный на таком Христианском идеале, приносил в национальное религиозное сознание всемирность, всечеловечность, расширял их влияние за пределы государства. Именно он был подвергнут надругательству, признан неправомерным, осмеивался и искоренялся. Одобрялся и насаждался лишь бездуховный материалистический псевдопатриотизм, крайне чуждый христианскому. Так, великая Христианская идея стала несовместимой с государственными интересами. Соборность Церкви, полагающая единение всех во Христе, признавалась враждебной и жестоко преследовалась. Более 70 лет россияне-христиане, следующие Христу, а не человекам, предпочитающие Христовых пастырей, а не лукавых лжепророков и "учителей" из преисподней, были вне закона. Тысячелетние благодатные принципы отношения государства и Церкви были выброшены на свалку: и уважение религии, и укрепление религиозного союза (Церкви), и сохранение церковной самостоятельности, и подчинение Церкви только Христу, и помощь ей в воспитании личности, ибо только Церковь дает нации высший нравственный идеал, указывает ей цели жизни, обеспечивает ей подлинную, а не мнимую свободу и, наконец, вырабатывает такую личность, которая и стремится ко всему тому. Совдепия предумышленно отбросила в небытие такие принципы жизни нации, как создание через Церковь своей духовной организации и поддержание в мире и согласии двух союзов - общественного и Церковного, то есть двух различных сторон одного и того же человеческого существования (социального и религиозного), которые должны находиться в гармонии. Знали ненавистники России, что Церковь с помощью Бога веками сохраняла в россиянах святость, а государство, опираясь на то, - справедливость. Советское "государство", попирая эти принципы исповедной политики, искореняло элементарную справедливость. В обожествленном псевдогосударстве - СССР и в его псевдоверховной власти канул в Лету нравственный идеал! Тем самым совершился акт государственного преступления! Напомним, что российский народ в согласии с учением Православной Церкви признавал возможность относительного ее отделения от государства, что позволяло более ответственно проявлять каждому россиянину свободу веры. Именно это самовыражение личности было признано недопустимым и опасным для "новой власти", и она, отделяя Церковь от государства, постаралась возвести глухую Вавилонскую стену, изолирующую всех верующих от политической и вообще от нормальной жизни. Все это привело к страшному недугу во всех общественных и социальных отношениях, к чудовищному разрушению национального и общенародного строя. Для верующей нации полное отделение Церкви от государства есть недоразумение, ибо Церковь действует на ее сознание для того, чтобы оно стало сутью Верховной власти. Потому такого отделения Церкви от государства не может быть! Демократические государства, отделяющие Церковь от государства (и от представительной, я от управительной власти), отвергают элементарное нравственное начало их бытия и низводят своих граждан до низменных правил поведения - до инстинкта и общественной пользы. Гибель таких государств неизбежна. Советская "власть" это знала и, отделив Церковь от "государства", разорвала их союз и тем устранила в его государственном начале "церковное право", а в церковном - "государственное право". То и другое "право" и устанавливалось, и менялось согласным действием государства и Церкви. Итак, Православная вероисповедная политика, соблюдавшаяся в России веками, крепившая полноту жизни Церкви, как духовной соборности всего ее состава (иерархии, священства и мирян) и создававшая процветание Верховной власти вне болезни абсолютизма и деспотизма, была признана недопустимым анахронизмом. Россия, включавшая в себя не только православных христиан, но и иноверных, вела единственно достойную исповедную политику. По отношению к православным она поддерживала установленные Церковью требования: не насиловать совести, помня, что верным слугою может быть только тот, кто исполняет долг Богу. А по отношению к иноверным она подчеркивала разумные способы государственного отношения к ним, исходя из учения своей собственной Православной веры. Но как действовала совдепия? Вначале она совершенно отрешила политику "государства" от религии, затем она пыталась установить вероисповедную политику на измышленных политических и философских основах (марксизме, материалистической научности и т. д.). Но Церковь продолжала свой путь ко Христу. Тогда совдепия отделила Церковь от "государства" в стремлении все "государственные" отношения строить вне связи с отношениями исповедными. А далее она пошла на страшное преступление: не только прервала союз с Церковью, но превысила свои права, поставив себя над ней и став полновластным арбитром, лицемерным недоумком, ибо присвоила себе право определять, что такое религиозная свобода, веротерпимость или справедливость. Потому Советское "государство", решая исповедную политику на основе самовольно принятых полурелигиозных, а точнее, вульгарных философских принципов, совершило обман нации и ввергло ее в ложь. Оно, питаясь соками великой русской нации, не давало ей никаких преимуществ в вере и тем губило ее дух, который и поддерживал благоденствие исторического государства. Оно обрекало его на неминуемое разложение. Регулировать вопросы веры можно только религиозными принципами, а не юридическими или философскими. Российская Верховная власть знала это и содержала духовное здоровье нации на недосягаемой ныне высоте. Она глубоко понимала, что свобода вероисповеданий ведет к свободе неверия. Потому она ставила заслон свободе вероисповеданий, но давала свободу совести и никогда их не путала. Она не позволяла никому произвольно определять смысл веротерпимости, ибо учение веры находилось лишь в Церкви. Тот, кто пытался установить равноправие вероисповедности, подвигал нацию в пропасть. Тот, кто стремился признать учения Будды, Христа, Магомета и т. д. одинаково проблематичными, равно недостаточными для твердого решения вероисповедной политики, создавал внеисповедное "государство", катившееся прямо в объятия демонических сил. Это и случилось в России, ибо в ней более 70 лет навязывалось только одно: не было и не будет никогда в мире бесспорного, высшего принципа истины, - и тем распространялась вероисповедная ложь! Советское "государство" уже к 30-м годам стало всеохватно атеистическим и объявило себя судией всех исповеданий, безмерно влияя на них (но не наоборот!). С тех пор Воля Божия ему была неизвестна и руководства к поведению не давала. Оно смешало веротерпимость и равноправность вероисповеданий и тем подписало себе смертный приговор! Ибо это привело ко всеобщему бесправию. Впервые в истории мира возникло безрелигиозное "государство", которое возложило на себя душеспасение нации и народа, вылившееся во всеобщий произвол, гонения и рабство! Но как только был разорван союз Церкви и "государства", так покатился в пропасть разложения и социальный строй. И это по могло не случиться, ибо суть этого союза заключается в том, что Верховная власть действует во всей широте государственных отношений, куда входят и церковные устроения, а Церковь сохраняет свою власть в области духовной. Другими словами, взаимоотношения Церкви и государства определяются желаниями и потребностями Церковного устроения, которое призвано удовлетворять государство. Но в то же время взаимные их отношения устанавливаются и запросами государства, поскольку им способна подчиниться Церковь. И в этом государственная и Церковная власти действуют согласованно, создавая подлинную симфонию. Духовный строй нации, нравственно очищающий и освещающий каждый акт жизни человека (с помощью семьи, прихода, общины, школы, временных соединений верующих), прямо переходит в социальный строй, где господствуют интересы правовые и экономические. Здесь отношения регулируются верховенством государства, в котором все есть его подданные, но ведомые нравственным идеалом, хранимым в духовном строе. Потому духовный строй есть первоисточник социального строя. Советская "власть", порушив духовный строй, низвергла в прах и социальный строй. Она не только избила сословия физически, но сделала все для того, чтобы они не возродились. Она прервала связь государства с социальным строем, ибо измышленные два класса - пролетариев и беднейших крестьян - не есть социальный строй. Она разрушила сословный строй и размельчила его до "социальных атомов", превратив его в общегражданский. Она прекратила эволюцию социального строя. Она признала, что государство якобы может существовать вне социального строя, создав правящий класс в "бессословном государстве". Она дифференцирующую, дробящую и разрушающую силу в социальном строе превратила в единственную, заменив связь государства с социальным строем "партийной связью". Наконец, она разорвала могучую связь социального строя с нравственно-религиозным началом. Рассмотрим все это более подробно. Государство есть лишь последнее дополнение и завершение сети мелких союзов, в которые собираются люди при своей жизни. Они бывают территориальные, профессиональные, творческие, духовные и т. д. Чем сильнее духовное, нравственное, физически-трудовое и в целом культурное творчество нации, тем больше возникает этих союзов, тем мощнее ее порыв к совершенствованию. Государственная организация нации на общих, обязательных всем нормах не должна уничтожать социальной организации. Прервав связь государства с социальным строем, то есть устранив сословное право и создав общегражданское, советская "власть" создала скопище социально не защищенных рабов. В основу политических отношений она положила исключительно строй общегражданский, в котором признавались только граждане, могущие якобы по большинству голосов утверждать государство и правительство. С тех пор, как забесновался февраль-март 1917-го, так и зачадило "государство" общегражданского строя, которое стало орудием ослабления национального единения и обострения борьбы умышленно создаваемых "классов", доведя общество до полного разложения. Более того, была провозглашена доктрина о том, что социалистический порядок, используя законы борьбы "классов" и упраздняя их, уничтожает и само "государство". Практика революционных дел в России показала, как и чем кончилась эта доктрина: загоном всех в одно гигантское стойбище для общего порабощения. Эволюция социального строя в России вела к возникновению сложного корпоративно-целого, состоявшего из наследственнопринудительного сословного (в нем государство имело слабое отношение к личности) и свободно-сословного, или сочетанно-сословного (в нем государство уже охраняло личность). В этом сложнейшем социальном строе нарождались и крепли классы как еще не признанные государством сословия. Верховная власть заранее распознавала эту социальную эволюцию и стремилась вводить ее в рамки государственности. Вспомним рабочие законы! "Красный октябрь" прекратил ход этой эволюции и тем ликвидировал разноцветье социального строительства и превратил нацию в социального урода, неспособного строить свое будущее. Бедствие, накатившееся на Россию с приходом в нее совдепии, проявлялось в том, что новая "власть" отделила политический строй от социального и тем задушила свободу личности, которая гарантировалась социальным строем. Эта "власть" принудила верить россиян в то, что все граждане якобы имеют право участвовать в ее организации и требовать от нее тех или иных дел, отодвинув само их творчество на второй план или вовсе его исключив. Оттого и наступила творческая смерть нации, которая потянулась, как проказа, на десятилетия. Оттого россияне почти утратили способность различать: что умно и что безумно в общественном творчестве. Оттого и видим, как "государство", монополизировав все творчество себе, совершает свои дела без любви, плохо, безобразно и отвратительно. Россиянам все опостылело, и жизнь им стала не в жизнь. Голос "земли", выражающий социальные группы, уж давно не звучит над просторами Отечества и не призывает их к вдохновенному государственному строительству, которое выступает ныне не завершением национальной организации и не орудием их творчества. Сразу после насильственного основания Советского "государства" в нем появилась жуткая "раковая опухоль" - вторжение в него политического строя в виде особого социального слоя политиканов. Но еще в феврале-марте 1917-го все было подготовлено для того, чтобы дело организации государства попало не в руки нации, ее социальных групп, а в стихию пресловутых партий, действующую силу которых составляли политиканы. Они-то и связывали нацию, общество, социальный строй с отделенным от них государством. Они произвели свое детище - российскую революцию - с помощью террора партийной диктатуры и заняли место не только внутри "Временного правительства", но и между "государством" и нацией. Они заслонили от нации лучшую, умнейшую, чуткую ее часть, не дав ей заниматься государственным домостроительством. Они роились как жуткие гады во тьме преисподней. Они опошлили творчество нации. Разве не позор для русских, допустивших в Таврический и Зимний дворцы пошлого фигляра КирбисаКеренского? Разве не позор для россиян, позволивших засесть в Кремле нравственному уроду Ульянову-Ленину? Так произошла "классовая" узурпация "народной власти" профессионалами-политиканами, захватившими в свои грязные руки и государство, и нацию. Они создали свою послушную бюрократию и вместе с ней поработили Российское государство. Развязанный партиями процесс расслоения общества на многочисленные социальные элементы перерос затем в социалистическое их объединение - "коммунистическое государство", в котором произошло закрепощение всех оставшихся в живых граждан под знаменами "свободы, равенства и братства", воздвигнутыми "классом" политиканов одной партии. На месте сложного сословного социального строя в России возникло крайне упрощенное общество с прекратившимся расслоением и подавленным социальным творчеством. Такое общество покатилось в пропасть одичания. Нормальное развитие российского социального строя, которое выявлялось не как "свободная борьба" социальных сил, перераставшая в анархию, а как становление государства, которое уже стояло не только выше их, но одинаково их поддерживало в законных стремлениях и подавляло их эгоистические поползновения, было не допущено и пошло прахом. И как того не могло не случиться: государственным органом объединения социальных сил могла выступить только Самодержавная Верховная власть, преследовавшая цели национального процветания, а не вульгарного подсчета голосов, хотя бы в любом, роскошном дворце. Только она могла согласовывать и мирить всех ради этой цели. Только она состояла не из выборных, всегда отстаивавших корыстные интересы частных групп, а из выразителя всецелого духа нации и ее нравственного идеала - монарха. С насильственным отстранением Верховной власти рухнули устои самобытного российского социального строя. Это еще одно подлое преступление совдепии. Умствующая интеллигенция еще до смуты февраля - марта 1917-го проповедовала, что социальные силы должны получить право созидать политические партии, которые и обязаны нести требования социальных групп в государственное строительство. Но что показала эта их теория? Социальный строй, отделившись от государства, оказался предоставленным сам себе и стал дробиться на множество "классов" в групп. Нараставшая борьба завершилась владычеством политиканов, которые были сильнейшими в коварстве и вероломстве. Они-то и захватили государство, прикрываясь теорией его "классового строения" и рассматривая историю как "борьбу классов", которые и становились властелинами государства. Кто и когда посчитал бы сословия его владельцами? Такого в России не бывало: все они видели в нем общего объединителя и попечителя. Еще задолго до революционной смуты каждый политикан стал изобретать себе "класс", который якобы и должен быть владыкой государства. Большевик Ульянов-Ленин объявил себя владыкой всех "угнетенных народов", именуя себя "вождем мирового пролетариата". Не больше и не меньше! А эсер Чернов - лидером и водилой крестьянства, кадет Милюков - главой интеллигенции. Прикрываясь лозунгами "революционной демократии" и "народной воли", они объявляли один измышленный "класс" общества носителем чистого зла, а другой - носителем только добра и спасения. Опираясь на эту злодейскую теорию, они выдвигали то "интеллигентнодемократическое", то "крестьянское", то "рабочее", то какое-нибудь иное "классовое государство", якобы уничтожающее всякое социальное зло, а засим отдав "власть" большевикам, согласились на кровожадную "рабочую диктатуру". Общегражданский строй, о котором ратовала умствующая интеллигенция, бессилен был объединить бесчисленных социальные элементы, которые превращались во всеобщие грозные, беснующиеся толпы. Увидев это, "элита" стала сплачивать их в классовые группы, которые побуждала к узурпации власти. Так, после незаконного захвата власти большевики выделили "государство" в особую политическую область и объявили только пролетариат созидателем особой "государственности", но, убедившись, что один "гегемон" ее не потянет, пристегнули к нему еще и беднейшее крестьянство, хотя сами были шулерами, банкирами, казнокрадами, ростовщиками, "помещиками", как Ульянов-Ленин, недоучившимися интеллигентами и прочей нечистью. Что из этого вышло? - знаем: разгром социального строя и одичание общества. На примере России было показано, что идея общегражданского строя является ложной. По прошествии 70 лет владычества политикана Ульянова-Ленина и его последышей видно, что наличия "народной води" не было, ибо она сама, являясь выразителем чаяний и стремлений нации в лучших ее представителях, может воплощаться только в истинной Верховной власти, делегированной Богом. Когда "народная воля" превращается в "подсчет голосов", тогда наступает состояние падшего духа нации. Верховная власть через знание многоразличных интересов социальных групп знала, что им всем нужно. Потому поддержание их организации для нее было обязательным на основе нравственно-здорового социального строя. Верховная власть ведала и то, что разрушение такого социального строя закончится рабством. Это и сотворили большевики, которые выбросили, как ненужное, государственное попечение о социальном строе, обеспечивавшем нравственную связь между социальными группами и государством. И Верховная власть, и нация видели, что здоровый социальный строй обусловливается связями как с системой государственного управления, так и с устроениями, выступающими хранителями религиозного начала. Первая связь давала внешнюю дисциплину, а вторая внутреннюю, ибо общество в самом себе не имеет авторитета для личности, и лишь Божественное руководство признается за непререкаемую правду. Только религиозный источник приводит человека к добровольному подчинению, способному к созиданию, а не к разрушению. Верующий человек оздоравливает те социальные группы, где он живет и действует. Отсюда нравственно-здоровый социальный строй возможен только под воздействием религиозного духа. Тем и определяется связь социального строя с духовным. Советская "власть", удушая духовный строй России, убивала и социальный строй, без которого невозможно никакое государство. Из всех совершенных советской "властью" преступлений это последнее - самое страшное, неизбывное, стоном и слезами не излечимое, а только Богом исправимое по молитвам святых угодников да миллионов замученных соотечественников. Так десятилетиями захватчики России проваливали государственную, исповедную и социальную политику. Но тех же "успехов" они достигли в провале управительной, национальной и международной политики. Лишенные Верховной власти, они создали абсолютную тираническую управительную "власть" в целях организации всеобщего концлагеря для удушения не только нации, но и всего российского народа. По отношению к русским вся 70-летняя их политика была изощренно и ожесточенно антинациональной. По отношению к россиянам в те же 70 лет их международная политика была предательской. Опираясь все эти годы на убийственный интернационализм, она поставила на грань существования весь российский народ и явилась позорным пятном мировой истории. Она была разлагающе опасна и для народов всего мира. И самое гнетущее то, что эта провальная политика совдепии продолжается доныне и даже нарастает! И никто не несет за это ни малейшей ответственности! Да и кому нести ее, разве что новой революционной демократии, поставившей цель уничтожения исторической России? И чтоб не были те утверждения голословными, рассмотрим более подробно совдеповские управительные и национальные "великие дела".