Истина стоит жизни - [111]

Это, пожалуй, будет посильнее, чем посвящение в орден рогоносцев… Это пахнет отставкой, публичным порицанием, а может быть, и судом, разорением…

Этого ты хочешь, голубоглазый геркулес? Мало тебе моей жены, ты хочешь лишить меня моего доброго имени, моего богатства? Но ты плохо знаешь, кто такой Джон Петрик. Тебе слишком везло до сих пор…

3 марта после двухнедельной задержки в Гондокоро Спик и Грант отплыли на судах Сэмюэла Бейкера в Хартум и 27 марта прибыли туда без особых приключений. Днем позже в Хартум прибыл легко нагруженный нуггер с небольшой командой гребцов, которую возглавлял коренастый человек с единственным ухом. Нуггер в тот же день отправился обратно на юг, а его одноухий капитан остался в Хартуме.

* * *

Во дворе британского консульства, обнесенном высокой каменной стеной, уныло копались в песке два догола общипанных страуса. Несколько верблюдов стояли неподвижно как изваяния, только их нижние челюсти медленно совершали кругообразное движение, перемалывая нескончаемую жвачку. Ручная антилопа с детенышем лежала в углу двора в тени виноградных лоз, где стоял столик и несколько плетеных кресел. Полосатая гиена, прикованная к стене, играла со своей цепью. Почти все свободное пространство задней половины двора занимали штабели древесины и груды каких-то товаров, укрытые брезентом.

В небольшом зале консульского дома, неуклюжего сооружения из глины и кирпича с плоской крышей, по утрам бывало прохладно. Этот зал с низким потолком, обставленный низкой мебелью и устланный мягкими коврами, был главным помещением консульства, предназначенным для приема посетителей. Первая половина дня посвящалась деловым разговорам или праздным беседам с гостями за питьем кофе и раскуриванием табака. Во второй, жаркой половине дня никаких дел обычно не велось, и обитатели дома искали прохлады в тенистом уголке двора.

Такого распорядка, принятого во всем Хартуме, придерживались и Спик с Грантом, остановившиеся в британском консульстве, несмотря на отсутствие самого консула, которое их нимало не огорчало. Египетско-европейское общество Хартума приняло героев Нила с радушием и почетом. Отбоя не было от визитов и от приглашений. Особенно горячее гостеприимство оказывали путешественникам французы — консул Тибо и крупнейший негоциант Хартума де-Боно — тот самый мифический «Дебоно», который вместе с Петриком в качестве младшего компаньона владел зарибой в Фалоро.

Де-Боно не был заурядным купцом, думающим только о наживе. Проявляя живой интерес к науке, к географическим исследованиям, он охотно откликнулся на просьбу Петрика помочь экспедиции Спика выбраться из африканских дебрей.

Тот же де-Боно два года назад помог итальянцу Чиано организовать экспедицию вверх по Нилу. Итальянец не располагал почти никакими средствами — де-Боно дал ему людей, снабдил продовольствием, оружием, бусами, проволокой и поручил Мухаммеду, своему вакилу, сопроводить отряд Чиано до Фалоро. К сожалению, итальянец оказался не из храброго десятка: он отказался от своих планов, как только столкнулся с первыми трудностями. Однако он поставил рекорд дальности продвижения вверх по Нилу, увековечив свой подвиг царапинами на коре тамаринда…

Как рад был мосье де-Боно успеху смелых англичан, как счастлив видеть их у себя в доме! Он и слышать не хотел никаких благодарностей за ту бескорыстную помощь, которую он оказал им через своих людей — это долг всякого цивилизованного человека! Англичане и французы делают в Африке общее дело — несут дикарям прогресс и цивилизацию. Разве не естественно, что они помогают друг другу, показывая образец сотрудничества? Мосье де-Боно готов впредь делать для английских друзей все, что будет в его силах. Кстати, есть ли у них все необходимое для путешествия вниз по Нилу до Каира? Ведь на участке знаменитых Нильских Катарактов им придется срезать Большую Извилину реки по пустыне от Абу Хамеда до Короско — достаточно ли у них верблюдов? Есть ли мехи для воды? Хорош ли проводник, знаком ли он со всеми капризами пустыни? Нет, все же напрасно джентльмены отказались поселиться в его доме; он бы лично занялся всей подготовкой… Нет, нет, вовсе не за что его благодарить, долг цивилизованных людей — держаться вместе, помогать друг другу, помнить об интересах друзей.

На приеме в честь английских путешественников у французского консула царила атмосфера веселья и непринужденности. Мосье Тибо тоже был немножко натуралистом. В его гостиной подрастающий леопард играл с мохнатым щенком, а в обширной усадьбе, хорошо орошенной и засаженной финиковыми пальмами, бродило несколько пар диковинных птиц и зверей.

— Какого вы мнения о работе французских исследователей в Африке, дорогой Спик? — спрашивал консул, с грехом пополам объяснявшийся по-английски, у своего гостя.

— О да, разумеется, — отвечал Спик, стараясь показать, что и он может связать пару слов по-французски, — они, безусловно, дали богатый материал…

— Я бы желал, чтобы вы объяснили это вашим английским коллегам. К сожалению, наша работа в Африке не всегда протекает в духе сотрудничества, столь необходимом для дела прогресса и цивилизации. Порой имеет место опасное, неуместное соперничество… Я надеюсь, что вы не забудете приятных часов, проведенных среди друзей в Африке… Дамы и господа, — продолжал консул, поднявшись с бокалом в руке, — я предлагаю тост за союз между Францией и Англией!