Исследовательский клуб «Полярный медведь» - [8]

Стелла так и не поняла, то ли животным не нравился корабль, то ли они чувствовали приближения плохой погоды. Облака над горизонтом почернели и выглядели грозно, в воздухе пахло солью и штормом, а вода неугомонно раздавала пощёчины бортам корабля. Палуба под Стеллой ходила ходуном. Девочке пришлось вцепиться в рукав Феликса, чтобы не потерять равновесие. Впервые, с того момента, как она покинула дом, некая маленькая предательская частичка её заставляла Стеллу испытывать слабость и нервозность, и даже нечто напоминающее тоску по дому. Прямо сейчас она могла бы сидеть в оранжерее в тепле и уюте, бросать веточки Бастеру и…

— Волков бояться — в лес не ходить, — весело объявил Феликс, словно читая её мысли. — Никто никогда так не веселился. — Он взглянул на неё с обнадеживающей улыбкой и добавил: — Пойдём, доложимся капитану.

Капитаном оказался худощавый мужчина по имени Монтгомери Фицрой. У него была великолепная шляпа и крючковатый нос, и его, похоже очень беспокоило присутствие Стеллы на борту корабля. Стелла решила, что он ей скорее нравится, отчасти благодаря шляпе, а отчасти — картам и схемам, заполонившим его каюту. Стелле нравились все, кому нравились карты.

Корабль отправился в плавание, как только они с Феликсом покинули каюту капитана. Стелла услышала, как кто-то на палубе крикнул: — Полный вперед! — и они пустились в путь.

Она не была готова к такой качке корабля на открытой воде, поэтому ей приходилось то и дело цепляться за поручни и перила, чтобы не упасть навзничь. Удержаться на лестницах, которые вели вниз, оказалось еще более сложной задачей. По счастью коридоры внизу оказались узкими, и Стелла обнаружила, что она довольно неплохо справлялась с продвижением вперед, попеременно отталкиваясь от одной стены к другой, как шар в кегельбане. Всякий раз, когда Феликс брал девочку в местный кегельбан, он неизменно демонстрировал насколько виртуозно владеет техникой закручивания мяча для сбивания максимального количества кеглей.

На корабле не оказалось запасной кабины, поэтому Феликсу со Стеллой пришлось делить одну на двоих, расположенную в носу корабля. Феликс открыл дверь и явил взору девочки самую маленькую комнат из всех, что ей доводилось видеть. По сути, помещение было немногим больше размеров буфета, вмещающем в себя двухъярусную кровать, прикроватный столик и иллюминатор, открывающий вид на всё ухудшающуюся погоду.

— Феликс, смотри! — сказала Стелла, опершись на кровать, чтобы придать себе больше устойчивости. — За окном небо только и делает, что меняется на море и обратно. Мы будто на качелях!

Феликс прокряхтел в ответ, что было совсем не похоже на Феликса. Стелла взглянула на отца и сказала:

— Ты в порядке? У тебя ужасно смешной цвет лица — как у оконной смазки.

Феликс пошатнулся и рухнул на нижнюю койку.

— Морская болезнь, — простонал он.

— Уже? Мы же едва покинули гавань.

— Всякий раз нападает на меня. Мне приходится лежать абсолютно неподвижно.

Стелла сморщила носик. Это звучало отнюдь не весело, тем более, что целый корабль так и манил поскорее исследовать его.

— Я могу чем-нибудь помочь? — неохотно поинтересовалась девочка.

— Нет, мне ничем не помочь, — ответил Феликс. Он сжал край матраца так сильно, что костяшки его пальцев побелели. — Совсем.

— Тогда можно мне пойти и осмотреться? — спросила Стелла, уже направляясь к двери.

— Хорошо, но, слушай… не выходи на палубу, пока погода не улучшится. Я не хочу, чтобы тебя смыло за борт. И возвращайся сюда, если начнется буря.

Стелла пообещала, что так и сделает, а потом спешно покинула кабину, пока Феликс не передумал.

* * *

Процесс исследования оказался именно таким захватывающим, как себе и представляла Стелла. Кто-то из «Полярных медведей» закатили коктейльную вечеринку в граммофонной комнате, замешанную на густом сигарном дыме, раздражающе громком смехе и броских усах, поэтому Стелла, не желая присоединяться к этому ералашу, направилась к нижним палубам. В трюме девочка наткнулась на продовольственные запасы, а также сани, палатки, снегоступы, оловянные чашки и винтовки, на случай, если они наткнутся на мамонтов, йети или бандитов. Или сердитых гномов, решила Стелла. Она также обнаружила огромный ящик со льдом для единорогов. Стелла не смогла пройти мимо бисквитных лакомств, преимущественно выбирая только розовые.

Корабль теперь находился на открытой воде и качался на волнах, как пробка, что весьма затрудняло передвижение по прямой. Мгновение ока — и Стелла вновь дезориентирована. Девочка была в восторге. Прежде ей ни разу не выпадал шанс где-то заплутать, и она поняла, что это совершенно восхитительное чувство — не знать где она выйдет и с кем может встретиться.

Когда ты блуждаешь где-то в незнакомом месте, тебе некому помочь, поэтому Стелла была почти и не виновата в том, что она оказалась на палубе — там, куда Феликс запретил ей выходить. Стоило ей оказаться возле лестницы и взобраться по ней, как девочка попала в волчий питомник, где стоял запах мокрого меха и сладкого сена. Стелла пыталась убедить себя, что, строго говоря, она находится не на палубе, потому что у питомников имелись крыша и брезентовая стена. Брезентовые стены трепыхались из-за порывов воздуха со снегом и пара, поднимающегося из больших воронок судна. Она слышала рев ветра и как волны неистово бились о деревянные борта.