Исследования и статьи - [118]

[643]. Об этом пути и его значении для всей Северной и Восточной Европы существует обширная литература, среди которой следует выделить специально посвященные ему работы В. Б. Вилинбахова, проследившего его на территории России[644] и И. П. Шаскольского, рассмотревшего его детально для Балтийского моря на основании лоции для датских мореходов.

Вот ее содержание в изложении историка.

«Из Дании <…> обычный путь кораблей в Эстонию (а следовательно и вообще в Финский залив) шел <…> вдоль шведского берега на северо-восток вплоть до острова Анрхольм (сейчас Архольм, к северу от Стокгольма). От острова Арнхолъм путь поворачивал прямо на восток, пересекал Аландский пролив и подходил к южной часть Аландского архипелага. В Аландском архипелаге путь шел мимо пунктов Lunaebötae (современное Lemböte), остров Fughelde (теперь острова Föglö), острова Thiyckaekarl (современный о. Kökar), через Aespaesund — пролив Aspö (сейчас пролива с таким названием нет; вероятно он был где-то у острова Aspö), в котором расположены острова Aspo… Refholm, Malmö (последние два названия не сохранились до настоящего времени), мимо о. Jrima (современный о. Jrmo) к проливу Örsund (сейчас тоже не известен, вероятно — пролив около островов Örskdr или Örö) и далее к Hangeth — современному мысу Ханко. От мыса Ханко путь шел вдоль прибрежных шхер, через пролив Lowicsund (точно идентифицировать не удалось, вероятно у Тверминне), мимо Karienkaskae (пункт тоже установлен лишь приблизительно), Juxaroe (современные острова Jussarö), Horinsari (вероятно, около современного Orslandet) к Purkal — современному мысу Порккала-удд. От мыса Порккала-удд путь резко поворачивал на юг, „через Эстонское море“ — („mare Estonum“), мимо островов Narigeth (нынешний о. Нарген, или, по-эстонски, Найсаар) и Karlsö (о. Карлос, теперь слившийся с берегом материка в Таллинской бухте) к Raeuelburgh — Ревелю (Таллину).

В тексте имеется два добавления: 1) при наличии попутного западного ветра можно идти от острова Арнхолъм по прямой линии до Hangeth (Ханко), т. е. идти от Арнхольма прямо прямо по морю на восток до Ханко, не заходя в Аландские шхеры; 2) при наличии попутного северного ветра можно от мыса Ханко держать курс прямо на юг через море до острова Hothensholm (Оденсхольм, или, по-эстонски, Осмуссаар) и оттуда идти в Таллинскую бухту вдоль эстонского берега»[645].

«Восточный путь» скандинавских саг — это путь из западной части Балтийского моря (Дании, Норвегии, Швеции, славянского Поморья, Готланда и т. д.) на восток — в Карелию, Финский залив и к землям Восточной Прибалтики. Анализируя содержание саг, можно заметить, что в целом они делятся на три группы. Первая, содержащая наиболее архаичный пласт сюжетов, описывает Биармию (ограбление святилища), к которой ведет «восточный путь», оказывающийся путем к курам и ливам («Сага об Эгиле»), однако ничего не знает о Руси («Хольмгард», «Гардарики» и пр.) или представляет ее где-то в отдалении («Сага об Одде Стреле», «Сага о Хальфдане Эйстейнссоне»). Другая группа саг упоминает «Гардарики», «Биармию» и ведущий к ним «восточный путь», однако их сведения безусловно расходятся с известиями русских летописей («Сага об Эймунде», «Сага о Боси»). Наконец, существует третья группа саг, действие которых частично происходит на Руси (?) («Гардарики»), в Новгороде («Холмгард»), о которых они не сообщают никаких конкретных сведений, и в то же время эти саги ничего уже не знают о «бьярмах», а земли, входящие в бывший «биармийский» регион (т. е. Восточную Прибалтику) обозначают термином «восточный путь» (austrvegr), полностью позабыв о его первоначальном значении[646].

В фактологической части своей первой публикации, посвященной именно «восточному пути» в сагах, Т. Н. Джаксон полностью подтвердила и проиллюстрировала этот вывод, показав, что «восточный путь» идет через Готланд, приводит в Эстланд, Курляндию, Финнланд, в «землю карел», «во владения конунга Вольдемара»[647], или прямо в Хольмгард из Бергена, как указывает «Сага о короле Хаконе»[648] и многие другие тексты, прямо опровергая ничем не обоснованный её собственный постулат, что «для „Восточного пути“ не существенны ни маршрут, ни отправная и конечная точки»[649]. Более того, сконцентрировав внимание только на фактах тождества лексемы austrvegr (‘восточный путь’) хорониму austrlond (‘восточные земли’) и даже austrriki (‘восточные государства’), как это иногда наблюдается для ситуации ХП-XIII вв., когда «великий восточный путь» был давно забыт, Т. Н. Джаксон пришла к парадоксальному с точки зрения логики и законов языка выводу, согласно которому, если «в саге говорится, что путешественник попал на Русь по „Восточному пути“, имеется в виду, что он проплыл вдоль восточно-прибалтийских земель»[650]. Как такое может быть — не понимаю до сих пор, поскольку как в русском, так и в древнескандинавских языках понятие «путь» (vegr) изначально всегда указывало направление и собственно место движения, а не окрестности.

Впрочем, насколько случайно и легковесно всё то, что филолог Т. Н. Джаксон заявляет в своих работах об истории и древней географии Восточной Европы, можно видеть из ее дальнейших спекуляций с «восточным путем». Так, «уличив» меня в дилетантизме и категорически заявив, что