Исследование авторитарной личности - [53]
Комплекс воспитания не ограничивается опрашиваемыми с высоким или средним баллом, но встречается у них чаще, чем среди N. Приведем несколько примеров:
(Что такое идеальное общество?) Потребуется несколько поколений, чтобы вывести всех людей на одинаковый образовательный уровень… хотя, чтобы не было таких больших классовых различий… мне кажется, что у нас всегда общество будет делиться на классы… некий стимул, чтобы выбиться «наверх».
Очевидно, здесь педагогическая мысль используется антиутопистами как уловка, чтобы препятствовать любым изменениям и в то же время выглядеть достаточно прогрессивными. Примечательно также и то, что подчеркивается необходимость длительного воспитательного процесса и при этом высказывается мысль, что всегда будут существовать некоторые различия между классами общества.
Похожую точку зрения имеет канадец М934 со средним баллом. По его мнению, идея воспитания является своеобразным «тормозом», но на этот раз рабочего движения.
Современное рабочее движение связано с воспитанием масс. Я не верю, что рабочие сегодня готовы оказывать большее влияние.
Здесь было бы уместно упомянуть, что в масштабе, в котором стандартизируется производственный процесс, необходимость специального образования замалчивается. Технологический прогресс ведет к некоему просвещению трудящихся. Постулат воспитания теряет свое былое значение. Однако наши респонденты цепляются за него, словно за какой-то фетиш, обладающий магической силой.
Для F104, Н , изучающей испанский язык и интересующейся профессией коммерсанта, не существует границы между республиканцами в ее собственной группе и демократами – в группе, в которой она воспитывалась:
Демократы, с которыми я познакомилась, являются в общей массе необразованными людьми, которые действительно не знают, что, собственно, происходит. Нынешнее правительство все забросило.
Так интерпретирует воспитывающая идеология тот факт, что партия демократов больше делает для низших слоев населения, чем партия республиканцев.
У N временами происходит соединение идеи воспитания с традиционно социалистическим желанием просвещения. Повторяясь, отметим еще раз, что они все время жалуются на летаргию и недостаточный политический интерес у масс, что регулярно подтверждают опрашиваемые. В этой связи хотелось бы еще раз вспомнить о фразерском высказывании М117, моряка:
Наша политическая система имеет хороший фундамент. Большинство людей ничем не интересуются или не в состоянии понять политику, а именно, что капиталистическая система определяет большую часть политики США.
Комплекс воспитания возвращает нас снова к исходным нашего анализа: к невежеству и смятению, которые туманят политическое мышление большинства респондентов. Возможно, что сознание как-то отражается в комплексе воспитания, что, собственно, не знаешь, когда обсуждаешь политику, о чем говоришь – только слишком часто следуешь самобичеванию N , что слишком мало знаешь, хвалишь воспитание. Эта расплывчатая идея о воспитании сфокусирована на искоренении невежества и при этом поверхностно направляет весь комплекс работы в отдельную область культурной жизни и избавляется тем самым от напряжения политического мышления. Кроме того, она довольно часто имеет цель спроецировать свое невежество на других, чтобы самому выглядеть информированным. Последнее наблюдение имеет, на наш взгляд, большое значение. «Хвалебной песне» воспитанию, которую выделяет Н , противостоит всеми избитая фраза, что евреи «слишком умны», чтобы выполнять тяжелую физическую работу. Собственно, причиной комплекса воспитания может быть смутное сознание того, что наша культура изолирует толпу, живущую в своем мире и по своим правилам, от ее действительного участия в удовлетворении социальных потребностей. В то время как пустая болтовня о воспитании является выражением тоски по состоянию, в котором юлить долго нельзя, потому что надо быть «практичным», весь гнев проецируется через собственное неудавшееся воспитание на выбранного врага, о котором думаешь, что он имеет то, в чем ты должен себе отказывать.
С. Несколько политико-экономических тем
В соответствии с общими методами этого исследования наши размышления сформулированы больше в субъективных, чем объективных категориях; это значит, что нас мало интересовала точка зрения интервьюируемых по конкретным политическим проблемам, скорее, мы хотели определить образ их политического мышления. Само собой разумеется, что наш разговор затрагивал многочисленные политические темы, например, оценку политики, проводимой Рузвельтом, проблему «бюрократии» в государственном аппарате, «идеальное общество» и так далее. Однако не удалось четко разделить субъективные и объективные политические проблемы. И в самом конце нам останется только обсудить позицию наших респондентов по еще не затронутым в наших интервью политическим темам, путь даже некоторые из них, особенно вопросы о бюрократии и государственном контроле над экономикой, уже прозвучали.
1. Профсоюзы
Актуальная политико-экономическая тематика, по нашим прогнозам, не должна была вызвать интерес у
В основу этой книги легли семнадцать лекций, прочитанных Теодором В. Адорно в 1963 году и в начале 1990-х восстановленных по магнитофонным записям.В этих лекциях, парадоксальным образом изменивших европейские представления о философии морали, немецкий ученый размышляет об отношении морали и личной свободы, закона и религии и решает важнейшие проблемы современной философской науки.
«Культурная индустрия может похвастаться тем, что ей удалось без проволочек осуществить никогда прежде толком не издававшийся перевод искусства в сферу потребления, более того, возвести это потребление в ранг закономерности, освободить развлечение от сопровождавшего его навязчивого флера наивности и улучшить рецептуру производимой продукции. Чем более всеохватывающей становилась эта индустрия, чем жестче она принуждала любого отдельно стоящего или вступить в экономическую игру, или признать свою окончательную несостоятельность, тем более утонченными и возвышенными становились ее приемы, пока у нее не вышло скрестить между собой Бетховена с Казино де Пари.
Теодор Визенгрундт Адорно (1903-1969) - один из самых известных в XX веке немецкий философ и социолог леворадикальной ориентации. Его философские воззрения сложились на пересечении аргументов неогегельянства, авангардистской критики культуры, концептуального неприятия технократической рациональности и тоталитарного мышления. Сам Адорно считал "Негативную диалектику" своим главным трудом. Философия истории представлена в этой работе как методология всеобщего отрицания, диалектика -как деструкция всего данного.
Данное издание выпущено в рамках программы Центрально-Европейского Университета «Translation Project» при поддержке Центра по развитию издательской деятельности (OSI-Budapest) и института «Открытое общество. Фонд Содействия» (OSIAF-Moscow) Существует два варианта перевода использованного в оформлении обложки средневекового латинского изречения. Буквальный: сеятель Арепо держит колесо в работе (крутящимся), и переносный: сеятель Арепо умеряет трудом превратности судьбы. Для Веберна эта формульная фраза являлась символом предельной творческой ясности, лаконичности и наглядности (FaBlichkeit), к которым он стремился и в своих произведениях.
В книге публикуются произведения одного из создателей социологии музыки Теодора В. Адорно (1902-1969), крупного немецкого философа и социолога, многие годы проведшего в эмиграции в Америке ("Введение в социологию музыки. Двенадцать теоретических лекций", "Антон фон Веберн", "Музыкальные моменты"). Выдающийся музыкальный критик, чутко прислушивавшийся к становлению музыки новейшего времени, музыки XX века, сказавший весомое и новое слово о путях ее развития, ее прозрений и оправданности перед лицом трагической эпохи, Адорно предугадывает и опасности, заложенные в ее глубинах, в ее поисках выхода за пределы возможного… Советами Теодора Адорно пользовался Томас Манн, создавая "книгу боли", трагический роман "Доктор Фаустус".Том включает также четыре статьи первого российского исследователя творчества Адорно, исследователя глубокого и тонкого, – Александра Викторовича Михайлова (1938-1995), считавшего Адорно "музыкальным критиком необыкновенных, грандиозных масштабов".Книга интересна и доступна не только специалистам, но и широкому кругу читателей, интересующихся проблемами современной европейской культуры.(c) С.Я.
Впервые на русском языке выходит книга выдающегося немецкого мыслителя XX века Теодора Адорно (1903–1969), написанная им в эмиграции во время Второй мировой войны и в первые годы после ее окончания. Озаглавленная по аналогии с «Большой этикой» («Magna moralia») Аристотеля, эта книга представляет собой отнюдь не систематический философский труд, а коллекцию острокритических фрагментов, как содержание, так и форма которых отражают неутешительный взгляд Адорно на позднекапиталистическое общество, в котором человеческий опыт дробится, рассыпается и теряет всякие ориентиры.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.