Испытуемый - [4]
— Дементий Сидорович! — возрыдал Егор. — Мне вчера нос отвернуть грозились!
Тот на секунду задумался.
— Ну а что нос?.. — возразил он чуть погодя. — Подумаешь, нос!..
— По самые причиндалы!
— М-да?.. — почему-то приходя в хорошее настроение, переспросил Дементий Сидорович. — По самые, говоришь…
И снова стал серьёзен.
— Ни хрена ты, я гляжу, Егор, не понял. Думаешь, прикольчики опять депутатские? Закон о невыпускании котов на крышу? О некурении на балконах?.. Надо же страсть какая — нос ему отвернуть грозились… — посопел, помолчал. — Ну-ка покажь фингал…
Егор Ненахов покорно приподнялся и подставил левую щёку.
— У врача был?
— Был. Вчера…
— Зарегистрировал?
— Зарегистрировал.
— Ну и чего тебе ещё надо? Компенсацию выплатим…
— Дементий Сидорыч… — отважившись, проскулил испытуемый. — А может, ну его… этот закон? Кто его предложил вообще? Какая-то группа избирателей…
— Какая-то?! — не поверил своим ушам Дементий Сидорович.
— Ну а что? — агонизировал Егор, убиваемый изумлённым взглядом начальства. — Медсестра… пенсионер…
— Так ты что же, считаешь, они сами по себе в Думу с письмом обратились? Медсестра… пенсионер… Да за этой медсестрой, за этим пенсионером… такие люди стоят, что мама не горюй! И им этот закон позарез нужен! Понимаешь ты? Позарез…
— Зачем? — пискнул Егор.
— Затем! — громыхнул в четверть голоса грозный Дементий Сидорович. — Затем, что без него всё вразнос идёт! Сколько предпринимателей из бизнеса изъято, а? И каких! Самых креативных, самых амбициозных…
— Как изъято?.. — пролепетал Егор.
— Принудительно! За решётку! На три года изъято, на пять… А ты прикинь, что это такое в бизнесе — пять лет! Хотя бы даже и три… Ладно, бог с ними, с изъятыми! Неизъятые по краешку ходят, можешь ты это понять?! Потерпи, Егор! Потерпи… Есть такое слово — надо. Вот сейчас — надо…
Испытуемый нахохлился, стиснул зубы.
— Не могу, Дементий Сидорович… — выдавил он наконец. — Сил моих больше нет…
— А у них, значит, есть? У тех, которые сейчас на киче парятся!.. Только о себе, только о себе… — Глава инициативной депутатской группы, клокоча, выхватил сотовый телефон, неистово ткнул в нужный номер. — Аполлинарий Трофимович?.. — Голос шефа исполнился почтения. — Затрудненьице у нас… Да вот испытуемый наш смалодушествовал… Сил моих, говорит, больше нет… Достиг предела прочности… Попрочнее? Да боюсь, нет у нас никого попрочнее… Словом, просьба у меня: вы уж как-нибудь ему там со своей стороны посодействуйте… помогите… Работник-то старательный…
В перидром между стеной и колоннами Егор Петрович вышел совершенно в ином состоянии, нежели входил. Посодействуют… Помогут… Кто? Наверное, те, во имя кого подписывали обращение в Думу пенсионер, медсестра… прочая шушера… вся эта группа избирателей… А за ней такие люди стоят, что мама не горюй! И им этот закон позарез как нужен… А значит, нужен и он, Егор Петрович Ненахов… В чём же только, хотелось бы знать, будет заключаться их помощь? Приставят охрану?.. Почему бы и нет? В открытую они её, конечно, приставить не смогут — нарушение чистоты эксперимента. Но ведь можно приставить и тайно…
Аполлинарий Трофимович… Ни разу о таком не слыхал… Непростой, видать, человек, если шеф перед ним лебезит!
Душа пела, жить хотелось…
Рановато, заметим, хотелось, да и пела она, душа, несколько преждевременно, поскольку бдительность Егор Петрович утратил напрочь.
Вместо того, чтобы скользнуть вдоль стены и сбежать по боковой лесенке, он не просто шагнул, забывшись, на открытое пространство перед массивными колоннами — он ещё и спустился на несколько ступеней, прямиком в толпу протестующих. И состояла она, напомним, не из вчерашних выпивох, задиристых, но отходчивых. Егор был окружён злобным ощеренным бабьём предпенсионного, а то и пенсионного возраста.
— Вот он, гад ползучий!.. — взвизгнула ему в лицо совершенно жуткая особа — вылитая старая нацистка, этакая командоза Равенсбрюка, чудом избежавшая петли: обтянутый полупрозрачной кожей череп, сумасшедшие глаза, мертвенно-седые космы. — Это что ж теперь? Изнасилуют меня — и я же виновата буду?..
Испытуемый воззрился на неё с недоверчивым ужасом. Мелькнула и сгинула мысль, что насильнику следовало бы вручить медаль за отвагу. Далее мысли кончились. Остался страх.
Сейчас последует первый удар плакатиком, а то и древком флага, потом свалят наземь, и никто уже его не выручит. Затравленно огляделся. В сторонке стоял и укоризненно смотрел на него всё тот же сутулый сосед по подъезду с насекомоподобным Рексом на поводке. Рекс, скотина такая, семенил искривлёнными лапками и ликующе подтявкивал.
Значит, угроза приведена в исполнение — растолковал стервец всем и каждому, что станется, если закон пройдёт.
— Гражданочки, гражданочки… — пробираясь к Егору Петровичу, уговаривал обезумевших дам полицейский. — Давайте не будем…
— Ещё как будем!..
— Имеем право!..
— Испытатель, да? Сейчас испытаешь!..
На помощь пришёл второй, и, кое-как отбив у разбушевавшихся женщин порядком уже поцарапанную и помятую жертву, запихнули её вдвоём в машину. Тронулись. На сей раз представители исполнительной власти были настроены отнюдь не благодушно — обоим, пока изымали испытуемого из толпы, тоже досталось за компанию. Изъяснялись сквозь зубы — и только промеж собой, как будто никакого Ненахова тут не присутствовало.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Трое друзей только-то и хотели — спасти островитян-полинезийцев от грядущего захвата европейцами. Они забыли, к чему может привести одна-единственная бабочка, раздавленная на дороге прошлого.И грянул гром…И история пошла по другому пути. Только совсем не по такому, какого ожидали трое наивных спасителей…Полагаете, это Рэй Брэдбери? И ошибаетесь. Это — «Слепые поводыри» Евгения Лукина. Фантастика забавная — и щемяще-горькая. Фантастика необычная. Оригинальная до предела.Это — «эффект бабочки» по-русски. Не больше и не меньше.
Столкновение цивилизаций — европейской, доросшей лишь до каравелл и пушек, и полинезийской, оперирующей авианосными катамаранами и боевыми ракетами… И снова трагедия конкисты повторяется — но на этот раз конкистадоры не носят кирас, их обнажённые тела покрывает боевая татуировка…
В результате разнообразной деятельности человека одной из планет наступает век костяной и каменный. Люди кочуют небольшими семействами, а человек, взявший в руки металл, подлежит изгнанию. Любой движущийся металлический объект подлежит немедленному уничтожению. Металл на планете развивается по изящному замкнутому циклу, он сам себе цех и сам себе владыка...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Случается так, что ничем не примечательный человек слышит зов. Тогда он встаёт и идёт на войну, к которой совершенно не приспособлен. Но добровольцу дело всегда найдётся.
Прошли десятки лет с тех пор, как эпидемия уничтожила большую часть человечества. Немногие выжившие укрылись в России – последнем оплоте мира людей. Внутри границ жизнь постепенно возвращалась в норму. Всё что осталось за ними – дикий первозданный мир, где больше не было ничего, кроме смерти и запустения. По крайней мере, так считал лейтенант Горин, пока не получил очередной приказ: забрать группу поселенцев за пределами границы. Из места, где выживших, попросту не могло быть.
Неизвестный сорняк стремительно оплетает Землю своими щупальцами. Люди, оказавшиеся вблизи растения, сходят с ума. Сама Чаща генерирует ужасных монстров, созданных из убитых ею живых организмов. Неожиданно выясняется, что только люди с синдромом Дауна могут противостоять разрушительной природе сорняка. Институт Космических Инфекций собирает группу путников для похода к центру растения-паразита. Среди них особенно отличается Костя. Именно ему предстоит добраться до центрального корня и вколоть химикат, способный уничтожить Чащу.
После нескольких волн эпидемий, экономических кризисов, голодных бунтов, войн, развалов когда-то могучих государств уцелели самые стойкие – те, в чьей коллективной памяти ещё звучит скрежет разбитых танковых гусениц…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Человек — верхушка пищевой цепи, венец эволюции. Мы совершенны. Мы создаем жизнь из ничего, мы убиваем за мгновение. У нас больше нет соперников на планете земля, нет естественных врагов. Лишь они — наши хозяева знают, что все не так. Они — Чувства.