Испытания - [70]

— Не всегда, — тоже улыбнулся Григорий. — А что, Гарька по-прежнему? У него ведь, кажется, с сердцем что-то было.

— Нет, теперь не так, просто здоровья уже не хватает. Он ведь очень-очень способный человек, но вот… — Она мотнула головой. — Что-то грустные темы мы с вами все время обкатываем. Давайте-ка лучше выпьем за вашу удачу. — Она подняла бокал вровень с глазами, посмотрела без улыбки.

— Спасибо. Сегодня мне и самому очень захотелось удачи, всякой. — Григорий налил себе рюмку водки, и они выпили.

Он повеселел, что-то смешное рассказывал Соне, еда была вкусной, от выпивки тепло разливалось по телу. Григорию казалось, что просидели они в поплавке долго, но когда вышли на набережную и он посмотрел на часы, то удивился: прошло всего два часа. Соня взяла его под руку, и они шли к мосту Лейтенанта Шмидта.

Порывами задувал ветер, солнце так и не пробило сизой пелены облаков. Шуршали легковые машины по влажному асфальту, торопились редкие прохожие, вспархивала под ветром листва с деревьев Александровского сада, и пахло горьковатым осенним настоем, холодом речной воды. И снова почувствовал Григорий стеснение в груди, вновь всплыла лихорадочная мысль: «Тогда Игорь Владимирович, теперь Гарик», — и наполнила всего предощущением потери.

Молчали под звук шагов по гранитным плитам.

Не доходя до моста, Соня остановилась, заступила дорогу Григорию и, глядя ему в глаза, виновато попросила:

— Не провожайте меня сегодня, ладно?

— Да? — сдавленно выдохнул Григорий. Этого он ожидал и боялся.

— Да! — она беспомощно улыбнулась. — Боюсь…

Григорий уже справился с собой.

— Ну, я вовсе не хочу подвести вас под неприятности, — ответил он почти спокойно.

— Господи, — плачущим голосом протянула она. — Чего вы там себе напридумали? Я свободна, совеем свободна, поймите! — Она отобрала у него сумку, торопливо достала блокнот и ручку. — Вот домашний, вот рабочий. — Она резким движением вырвала листок и протянула Григорию. — Звоните, жду всегда… А сегодня… ну, просто боюсь. Все и так слишком хорошо.

Она кивнула и, повернувшись, зашагала прочь. Григорий смотрел вслед, вслушивался в стук ее каблуков, пока она не свернула на площадь Труда. Соня не оглянулась. И только теперь он почувствовал, что легкий радостный хмель ударил в голову. Заметив такси с зеленым огоньком, Григорий машинально поднял руку. «Волга» затормозила, он сел рядом с шофером и назвал адрес института. Григорий и сам не знал, зачем он едет к концу рабочего дня; он не рассчитывал что-либо сделать за те полчаса, которые останутся после дороги, но почему-то тянуло на радостях в привычные стены и, может быть, хотелось еще раз взглянуть на модели.

В институте он почти бегом через стеклянную галерею направился в испытательный отдел, радостно думая: «Валька ведь еще не видел, да и Алла!»

В коридоре испытательного отдела стояла непривычная тишина, уже выключили стенды и двигатели. Распахнув дверь, Григорий стремительно вошел в лабораторию. Алла разговаривала с механиком. На ней был светло-синий, туго подпоясанный халат, подчеркивающий стройную фигуру. Когда Григорий приблизился, она, почувствовав его взгляд, обернулась.

— Здравствуй. — Ока кивнула, светлые глаза потеплели. — Что, совсем загордился — и не заходишь!

— Здравствуй. — Григорий не мог сдержать радостной улыбки. — Модели готовы. Жopec только сегодня закончил. Валька здесь?

— Ну да, — Алла усмехнулась, скривив губы. — Ты помнишь хоть один день, чтобы он доработал до конца?

— А, ладно. Пойдем посмотрим.

— Пойдем, интересно, что там получилось. — Алла пошла к лестнице наверх, на ходу расстегивая халат. Поставив ногу на ступеньку, обернулась, крикнула механику: — Кареев, кончайте. Еще завтра день будет.

Через несколько минут она уже спускалась вниз в своем обычном повседневном наряде — узкая замшевая юбка, тонкий зеленый джемпер, побрякушка черненого серебра на тонкой цепочке, пересекающей овальную коричневую родинку на шее. Григорий впервые подумал, что этот простой наряд тщательно продуман и не так прост — во всяком случае, такую юбку не купишь в первом попавшемся магазине. Он вспомнил Сонину блузу, похожую на мужскую рубашку, и подумал, что ей тоже пошла бы узкая замшевая юбка.

— Пойдем быстрей, — попросил Григорий, когда Алла хотела задержаться в стеклянном переходе у аквариума с рыбами. Она коротко, с доброй усмешкой взглянула на него и сказала на ходу:

— Вижу, тебе модель нравится. У тебя вид, как у жениха. — Она рассмеялась коротким горловым смешком.

— Возможно, а почему бы и нет? — стараясь скрыть радостное возбуждение, шутливым тоном откликнулся Григорий.

— Ну, поглядим. — Алла слегка толкнула его плечом, подзадоривая. Она всегда очень точно чувствовала настроение.

В зале художников уже стоял нерабочий гул голосов, глухо шелестели листы ватмана, свертываемые в трубку. Жорес сидел на столе, болтая ногами, не достававшими до полу, чистил ершиком мундштук трубки, прищурив глаз, поглядывая сквозь его маленькое отверстие на свет.

— Жора, давай Алле покажем, — подойдя, сказал Григорий и взял его за локоть.

Жорес соскочил со стола, тряхнул головой.

— Здравствуйте, Алла Кирилловна. Трепещу в ожидании вашего суда. — Он шутовски втянул голову в плечи.