Испытание временем - [36]
— Дорогой мой…
Уж это «дорогой мой»! У Залмана лицо перекосилось, как будто его кипятком ошпарили.
— Кто содержит Марийку, на чьи средства живет она и одевается?
Жестокая торговка вынудила Залмана собственными руками разбить свое счастье. Она грозила его выгнать, лишить наследства и добилась своего. Подкупленный инспектор уволил учительницу. Но Безродная не уехала. Девушка назло ей стала чаще появляться на улице, у лавки, подолгу останавливалась у дверей, громко разговаривала и задорно смеялась.
Старуха снова смотрит в окно, шевелит губами, и на короткое мгновение глаза их встречаются. Учительница вдруг умолкает и не смеется больше.
— Ты помогаешь ей моими деньгами… Я не верю тебе…
Залман еще больше бледнеет, падает к ногам матери, клянется и плачет. Она холодно отступает и не смотрит на него. Собственным унижением он должен поплатиться за дерзость учительницы. Пусть никто не обольщается, Сура Гельфенбейн пока еще еврейка и притом благочестивая. Мария Безродная не будет ее невесткой никогда!..
Девушка не смеется, она видит распростертого на земле Залмана и брезгливо отворачивается. Как можно уважать человека с атлетической грудью и крепкими, широкими плечами, ползающего пред старухой на коленях, готового отречься от своей любви, продать себя и других?..
На следующий день Шимшона отзывает в сторону Иойхонон. Он строг и серьезен.
— Ты видел Стешу, жену пекаря?.. У меня к ней важное дело… Покарауль у ее дверей, чтоб нам не помешали. Никого, даже самого пекаря, не пускай…
Кто подумал бы, что важность этого человека — фальшивая, одно притворство?.. Ломака! Вчера перед хозяйкой юлил и так и эдак, а перед мальчишкой гонор нагоняет…
— Долго вы с ней будете дела разбирать? — с притворной наивностью спрашивает Шимшон.
Лицо его тоже выражает спокойствие — пусть подлиза не очень зазнается.
Иойхонон вспыхивает, краснеет от злобы, но сдерживается и сухо говорит:
— Там видно будет…
Ему приходится сбавить спесь, он близко пригибается к Шимшону, и, поглаживая свои усики, тихо бормочет:
— Смотри хозяйке не проболтайся… Она у нас строгая…
Вот они, какие дела! Вчера лишь плут распинался: «Помилуйте, мадам Гельфенбейн, к чему мне эта старая баба?», изгибался в три погибели, расшаркивался: «Помилуйте», «Помилуйте», — и обязательно по-русски…
Прежде чем проскользнуть к Стеше, Иойхонон криво усмехается, игриво щелкает в воздухе пальцами и делает знак молчания…
Тяжелый пост, мучительно трудный караул!
Вот по двору идет экономка, она задерживается у квартиры пекаря, некоторое время размышляет и проходит мимо. Сторож дважды останавливается у окна, озирается и, не заметив ничего подозрительного, идет дальше…
Обильно покрытый мукой, в рваном колпаке и разодранных опорках, поднимается из пекарни пекарь Антон. Он скручивает козью ножку и не совсем уверенной походкой направляется домой.
— Здравствуйте! — Шимшон протягивает ему руку, заслоняя собой дверь. — Как живете?
Полупьяный пекарь останавливается, недоуменно оглядывает его с головы до ног и добродушно усмехается:
— Ты откуда? Новенький?
Он не привык здесь к переменам: тут люди живут годами, добровольно не уходит никто.
— Новенький… Вчера приехал…
Оба молчат, говорить им не о чем.
— Новенький так новенький… Мне что?..
Разговор не вяжется, Шимшон напряженно думает и вдруг спрашивает:
— Муки у вас много?
Антон почесывает бороду и прищуривает один глаз, словно прикидывает, сколько мешков у него на складе.
— Много.
«Теперь о чем? — мучительно думает караульный. — О погоде, что ли?»
— Хорошо бы теперь морозец ударил…
Пекарь широко раскрывает глаза, сосредоточенно чешет спину и, озадаченный, спрашивает:
— Зачем?
Этого Шимшон и сам не знает. У каждого свой каприз: кому слякоть по душе, кому мороз…
Пекарь делает движение к двери и, пораженный, останавливается: его не пускают в дом.
— Тебя кто тут поставил?
Не дожидаясь ответа, он опускается на крыльцо и, обхватив голову руками, шепчет сквозь слезы:
— Опять зачастил к ней!.. Что со мной делают?.. За что мучают?..
Шимшон смотрит на него, растроганный и смущенный. Он ожидал сопротивления и угроз. А пекарь сидит, большой, беспомощный, и плачет. Крупные капли падают из глаз на его руки, запорошенные мукой.
— Ты пойди поговори с ним, — несмело советует ему Шимшон.
Пекарь безнадежно машет рукою и вытирает глаза ладонью.
— Иди, Антон, я скажу — ты силой прорвался… Иди же, ну!
Пекарь уходит домой.
Они возвращаются оба: один — грустный и молчаливый, другой — взбешенный и злой.
— Поговори мне, поговори! Слово скажу — и духа твоего не будет!.. Дурак! — злобно шепчет Иойхонон Шимшону. — Разиня несчастный!..
Вечером хозяйка спросила старшего приказчика:
— Как вам Шима понравился?
— Несообразительный малый, — ответил Иойхонон, — серьезного дела доверить нельзя.
Она испытующе оглядела его и сказала:
— Мне кажется… он неплохо складывает товар… и умеет поговорить с покупателем…
Иойхонон сверкнул глазами и заискивающе улыбнулся.
— Совершенно верно… И товар неплохо сложит, и покупателя уговорит, а серьезного дела ему поручить нельзя: не справится… Будьте покойны, мадам Гельфенбейн, я уже сегодня убедился…
Так началась новая жизнь…
Александр Поповский известен читателю как автор научно-художественных произведений, посвященных советским ученым. В повести «Во имя человека» писатель знакомит читателя с образами и творчеством плеяды замечательных ученых-физиологов, биологов, хирургов и паразитологов. Перед читателем проходит история рождения и развития научных идей великого академика А. Вишневского.
Предлагаемая книга А. Д. Поповского шаг за шагом раскрывает внутренний мир павловской «творческой лаборатории», знакомит читателей со всеми достижениями и неудачами в трудной лабораторной жизни экспериментатора.В издание помимо основного произведения вошло предисловие П. К. Анохина, дающее оценку книге, словарь упоминаемых лиц и перечень основных дат жизни и деятельности И. П. Павлова.
Александр Поповский — один из старейших наших писателей.Читатель знает его и как романиста, и как автора научно–художественного жанра.Настоящий сборник знакомит нас лишь с одной из сторон творчества литератора — с его повестями о науке.Тема каждой из этих трех повестей актуальна, вряд ли кого она может оставить равнодушным.В «Повести о несодеянном преступлении» рассказывается о новейших открытиях терапии.«Повесть о жизни и смерти» посвящена борьбе ученых за продление человеческой жизни.В «Профессоре Студенцове» автор затрагивает проблемы лечения рака.Три повести о медицине… Писателя волнуют прежде всего люди — их характеры и судьбы.
Книга посвящена одному из самых передовых и талантливых ученых — академику Трофиму Денисовичу Лысенко.
Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям.
Александр Поповский известен читателю как автор научно-художественных произведений, посвященных советским ученым. В книге «Пути, которые мы избираем» писатель знакомит читателя с образами и творчеством плеяды замечательных ученых-физиологов, биологов, хирургов и паразитологов. Перед читателем проходит история рождения и развития научных идей великого Павлова, его ближайшего помощника К. Быкова и других ученых.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.