Испытание временем - [177]
— Я как-то подумал, — начал он, — почему организм не разделывается с вышедшими из повиновения тканями, как с микробами и их токсинами, и тут же себе ответил: защитные силы приурочены для борьбы с врагом, пришедшим извне, воевать со стремительно размножающимися тканями нет достаточного повода. В течение жизни то в одном, то в другом месте вспыхивает и падает их активность, целые органы изменяются, непомерно вырастают или вовсе атрофируются. Хорошо бы натравить силы иммунитета на раковый процесс, заставить их действовать так, словно эти ткани были не свои, а чужие.
Стороной я узнал, что в одном из институтов сроднили мышиную опухоль с организмом крысы. Достаточно было изолированному кусочку опухоли мыши три месяца питаться сывороткой крови крысы, и можно было им заражать крыс. Извечная борьба между тканями чужеродных организмов исчезла.
Нельзя ли нечто подобное, — подумал я, — проделать и с изолированной человеческой опухолью? Вскормив ее сывороткой крови животного, так перестроить, чтобы она, сохранив свою собственную структуру, приобрела и нечто чужеродное? Такая ткань, будучи привитой, станет своей и чужой в одно и то же время. Защитные механизмы не разрушат ее, как не покушаются на собственную опухоль, зато чужеродное начало, приобретенное пребыванием в чужой среде, вызовет в организме сопротивление. Разрушительные силы обратятся не против ткани вообще, как это бывает при подсадке опухоли другого вида, а против чуждого по своей природе ракового начала, ставшего еще более чужим. Отклик организма не изменится, если мы из осторожности вместо самой опухоли введем вытяжку из нее — белковую жидкость — из разрушенных клеток… Кто знает, не станет ли со временем подобное вмешательство вакциной против раковой болезни…
По-разному жили и думали старые друзья.
Книга была написана, и не в добрый час. Редактор издательства прочитал ее и участливо спросил:
— Зачем вам понадобился этот роман? Ведь вы писали отличные вещи научно-популярного жанра.
Тот же редактор много лет назад заметил:
— Я помню еще вашу повесть «Дружба» и роман «Мечтатель», — прекрасное начало, стоило ли переквалифицироваться на популяризатора…
В толстом журнале к рукописи отнеслись сочувственно. Все члены редколлегии единодушно поздравили меня с удачей. Не хватало доброго слова главного редактора, он находился в Китае. Был заключен договор и назначен срок опубликования. Вернулся главный редактор. Первым делом он потребовал визы научного учреждения.
— Для романа, — попытался я возразить, — это как будто излишне.
Запрошено было Министерство здравоохранения, оттуда рукопись проследовала в тот самый институт, где автор наблюдал съезд онкологов и воспроизвел его в романе. Взбешенный директор мобилизовал у себя две убийственные рецензии и возблагодарил небо, что избавился от лишней улики.
Трудно сказать, что больше возмутило его в книге — картина ли съезда, носившая печать его организационного дарования, или центральная фигура профессора Студенцова, в которой он частично увидел себя.
Главный редактор журнала пригласил меня и сказал:
— Уберите из романа рак, и мы напечатаем его.
Я предпочел добиваться справедливой научной оценки и обратился за защитой в Министерство здравоохранения.
Заместитель министра прочел рукопись и созвал совещание онкологов. Пришли и посланцы директора института. Завязался спор, за которым последовало резюме заместителя министра:
— Насколько я понял, все мы считаем рукопись интересной, автор кое-что исправит и довнесет, можно книгу рекомендовать журналу для публикования.
Собралась и редколлегия журнала, та самая, которая недавно так восхищалась книгой. На этот раз речи были иные. Все обнаружили, что книга слаба, «недоработана», в ней многого не хватает, есть и лишнее, а что печальней всего — автор смешал науку с литературой и образовал дурной плод.
Недобрый суд редакционного совещания журнала над автором имел свое продолжение. Когда рукопись обсуждалась на редсовете в издательстве для выпуска отдельной книгой, неожиданно явился один из членов редколлегии журнала. Он спокойно выслушал положительные оценки рецензентов и заявил:
— Я пришел исключительно затем, чтобы высказать свое мнение о книге «Профессор Студенцов». Я против нее. Всякий, кто прочтет ее, почувствует себя больным раковой болезнью. Надо щадить нервы людей.
— С каких пор, — спросил я его, — невежество стало добродетелью? Разве оттого, что мы узнали, какую опасность представляют собой микробы, населяющие воздух и нас самих, мы стали менее счастливыми, или лучше бы нам этого не знать?
«Бескорыстное» мнение посланца журнала отсрочило выход книги в свет на два года. Ее название «Страдание, которое мы преодолеем» было сочтено неудачным и заменено более коротким — «Профессор Студенцов».
Предисловие было написано в Институте хирургии имени А. В. Вишневского доктором медицинских наук В. И. Кряжевой на смертном одре — она погибала от рака.
В 1967 году книгу переиздали массовым тиражом.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Две причины вернули меня к написанной повести о войне. Шли годы, она обрастала рецензиями самого противоречивого характера, миновали сороковые, шли к исходу пятидесятые годы, а книга оставалась рукописью. Тем временем было написано много книг о войне, и произведение утратило свою свежесть. Отказаться от него я не мог, — нелегко отречься от собственного прошлого, от памяти о былых радостях и печалях. Я решил перестроить книгу на новый лад: обогатить ее научной идеей, приблизить к новому жанру.
«Повесть о хлорелле» автор раскрывает перед читателем судьбу семьи профессора Свиридова — столкновение мнений отца и сына — и одновременно повествует о значении и удивительных свойствах маленькой водоросли — хлореллы.
Александр Поповский известен читателю как автор научно-художественных произведений, посвященных советским ученым. В повести «Во имя человека» писатель знакомит читателя с образами и творчеством плеяды замечательных ученых-физиологов, биологов, хирургов и паразитологов. Перед читателем проходит история рождения и развития научных идей великого академика А. Вишневского.
Александр Поповский — один из старейших наших писателей.Читатель знает его и как романиста, и как автора научно–художественного жанра.Настоящий сборник знакомит нас лишь с одной из сторон творчества литератора — с его повестями о науке.Тема каждой из этих трех повестей актуальна, вряд ли кого она может оставить равнодушным.В «Повести о несодеянном преступлении» рассказывается о новейших открытиях терапии.«Повесть о жизни и смерти» посвящена борьбе ученых за продление человеческой жизни.В «Профессоре Студенцове» автор затрагивает проблемы лечения рака.Три повести о медицине… Писателя волнуют прежде всего люди — их характеры и судьбы.
Александр Поповский известен читателю как автор научно-художественных произведений, посвященных советским ученым. В повести «Вдохновенные искатели» писатель знакомит читателя с образами и творчеством плеяды замечательных ученых-паразитологов.
Предлагаемая книга А. Д. Поповского шаг за шагом раскрывает внутренний мир павловской «творческой лаборатории», знакомит читателей со всеми достижениями и неудачами в трудной лабораторной жизни экспериментатора.В издание помимо основного произведения вошло предисловие П. К. Анохина, дающее оценку книге, словарь упоминаемых лиц и перечень основных дат жизни и деятельности И. П. Павлова.
Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.