Испытание - [8]

Бум, б-ум, б-у-ум! Только теперь он разглядел людей, сбившихся в кучу малу, которые о чем-то переговаривающихся, отчаянно жестикулируя. Единственный сидящий на каком-то возвышении мужчина - повязка закрывала не только нижнюю часть лица, но и лоб, оставляя открытыми лишь глаза - время от времени, как заведенный, ударял в расписанный всеми мыслимыми и немыслимыми красками барабан. Рядом, опершись на его плечо, стояла та, кого, если он верно сориентировался, звали Тиа.

Странная публика при каждом ударе в мало интеллектуальный инструмент вздымала кверху руки, сжимавшие копья, и корчилась в неком подобии танца (кино, что ли, снимают?). Главный, судя по тому, что он находился в центре, вдруг что-то выкрикнул. "Барабанщик" что есть силы грохнул в бок своего нехитрого "орудия производства".

Люди неожиданно расступились, и взору невольного свидетеля предстал юноша лет восемнадцати.

Вождь - не оставалось сомнения, что это был он и что Брун, в конце концов, действительно прибыл на станцию назначения под названием "Прошлое", - величественно и надменно поднял длань. Юноша, почтительно склонив голову, шагнул пред светлы очи в центр круга, образованного соплеменниками. Именно в это мгновенье ветер изменил направление, так что ни слова из толпы не доносилось. Однако было ясно и без слов: молодого человека за что-то осуждают. Вот собравшиеся, как по команде, вскинули руки вверх, угрожающе потрясая копьями.

Зловеще ударил барабан. Девушка, недавно поившая Бруна, протянула юноше "пиалу". С обреченностью приговоренного к смерти он принял сосуд. Его движения были настолько безжизненными, словно внутри у него что-то сломалось.

- Вы что, заставляете парня принять яд? - крикнул Брун, ужаснувшийся подобному варварству. Однако его слова до толпы, поглощенной обрядом, не долетели.

Надо было что-то предпринимать, дабы предотвратить явную жестокость.

Необходимо, но… Он не имел права вмешиваться в события, разворачивающиеся на его глазах и любые другие, какими бы мерзкими они ни казались. Заповедь - святейшая для всех, путешествующих во времени. Ведь до сих пор ученые не могут внятно ответить на вопрос: что случится, если "турист" из будущего нарушит уже пройденный историей путь?

В самом деле, если бы, например, он высадился в собственном детстве, и, допустим на мгновенье столь кощунственную мысль, убил себя малолетнего. Выходило бы, что не должен существовать и Брун-взрослый. Хотя он здравствует и даже путешествует во времени. Как решить подобный парадокс? Пока этого на Земле не знал никто. И посему… Не навреди будущему, помни: благими намерениями вымощена дорога в ад - сей постулат ни у кого сомнений не вызывал. Если не брать в расчет дельцов от рекламы, но с них взятки гладки.

Но он, Брун, переместился только во Времени или в Пространстве тоже? Где он находится? На родной планете или за миллиарды километров от нее?

Между тем, в "теплой компании" что-то произошло. Ах, да! Обратили внимание на его персону. Он убедился в этом окончательно, когда увидел, как после нескольких коротких фраз вождя Тиа быстрым шагом направилась в его сторону. Остальные, включая несчастного юношу, пристально за ней наблюдали.

- Пришелец! - Так же, как и в первый раз, обратилась девушка. - Мой отец, мудрый и великий вождь Киу, вершит справедливый суд над Нуко. Он совершил тягчайший из грехов. И теперь должен съесть горсть абарбобов.

- И что за этим последует? - спросил практически уверенный в том, что услышит, Брун.

- Страшная, мученическая смерть поскольку плоды эти - ядовиты.

- Однако существует не так много грехов, - он решил потянуть время, чтоб выяснить ситуацию и принять решение, - за которые человека можно лишить жизни.

- Да! - грустно кивнула копной волос Тиа. - Я знаю. Но то, что сделал Нуко, в самом деле непростительно.

То ли правда, то ли показалось, что в глазах девушки - на короткое мгновенье - сверкнули бисеринки слез? Не иначе, она любит Нуко.

- А в чем он, этот грех? - уточнил Брун.

- Нуко не только инеден, то есть человек, занимающийся изготовлением домашней утвари, но и сагад.

Поймав недоумевающий взгляд собеседника, Тиа пояснила:

- Ну, он умеет изображать различные предметы и животных на камнях.

- Разве это грех? - теперь уже искренне удивился "без пяти минут младший астронавигатор".

- Нуко перед каждой охотой рисует в пещере Асси то ли бегемота, то ли жирафа, то ли окапи, то ли антилопу. И мужчины всегда возвращаются с тем зверем, которого сагад изобразил. Но вчера… - Бруну показалось, что девушка сейчас заплачет, однако усилием воли она сдержалась. - Вчера Нуко рядом с носорогом нарисовал охотника. Ночью погиб мой брат - самый искусный охотник племени. Воины считают, что виновен во всем сагад, совершивший злое колдовство.

"Удивительно, - отметил про себя Брун, - что у нее лицо, в отличие от мужчин, открыто".

- Он хотел его убить! - в этот раз в глазах Тиа сверкнули молнии. - Иначе, зачем было рисовать брата?!

Да, девушке остается только посочувствовать, ибо и врагу не пожелаешь выбирать между мертвым братом и живым женихом. Впрочем, и самому себе Брун не завидовал: угораздило влипнуть в такую передрягу. Увы, деваться некуда, придется выпутываться. Причем, желательно, с наименьшими потерями. Для себя, для симпатичной Тиа, ее - в этом сомнений не оставалось?  - возлюбленного Нуко, ну, и, конечно, для прошлого вкупе с настоящим и будущим.