Испытание правдой - [31]

— Ты его совсем не знал?

— Я появился на свет, а он исчез.

Застенчивая улыбка промелькнула на его лице.

— Закурите? — предложил он, вытаскивая из кармана заляпанного комбинезона смятую пачку «LM».

— Спасибо, — сказала я, выуживая сигарету.

Он достал коробок спичек и дал мне прикурить. Сам он тоже закурил, и уже после трех глубоких затяжек от его сигареты осталась лишь половина.

— Тебе действительно нравится работать по ночам? — спросила я.

— Я не соня. А работа… ее ведь надо сделать, правда? Чтобы вам как можно скорее убраться из этого мотеля, мэм…

— Билли, я тебе уже говорила, что меня зовут не миссис Бакэн и не мэм… Я — Ханна, понятно?

Пытаясь подбодрить его, я протянула к нему руку. Но как только мои пальцы прикоснулись к его запястью, Билли поморщился и отдернул руку.

Я опешила:

— Извини, если я…

Он замотал головой, призывая меня больше ничего не говорить, потом сделал небольшой круг по комнате, глубоко затягиваясь сигаретой и пытаясь успокоиться. Я хотела что-то сказать, но почувствовала, что лучше промолчать. В следующую минуту он швырнул на пол окурок, закурил следующую сигарету и сказал:

— А теперь мне пора работать.

— Билли, я не хотела…

Он снова отчаянно махнул рукой.

— Мне надо работать, — повторил он.

— Хорошо-хорошо, — сказала я, хотя не видела в этом ничего хорошего, но решила, что лучше все-таки уйти. Так я и сделала. — До завтра, Билли.

Он отвернулся и промолчал.

На следующее утро я, с Джеффри в коляске, отправилась на квартиру. Было около одиннадцати, и Билли уже работал. Когда я вошла, Билли смущенно кивнул, спустился со стремянки, достал из кармана пачку сигарет и предложил мне закурить.

— Надеюсь, ты не всю ночь работал? — спросила я, когда он поднес спичку к моей сигарете.

— Да нет, конечно, — ответил он. — Пришел домой… ну, не знаю… светало уже.

— Но это, наверное, в половине седьмого. Четырех часов сна тебе явно недостаточно.

— Нет, четыре часа — это то, что нужно. Вам ведь надо выбираться из этого мотеля, и, если все пойдет нормально, вы сможете переехать сюда в следующий уик-энд.

— Это было бы здорово, но только не за счет твоего сна.

— Вам надо поговорить с Эстель Верн, — перебил он меня.

— С кем?

— Эстель Верн. Это наш городской библиотекарь, и ей нужна помощница.

— О… хорошо, — сказала я, несколько смутившись от такого поворота в нашем разговоре.

— Я рассказывал ей про вас, говорил, что вам очень нужна работа.

— А разве я тебе об этом говорила?

— Э… я не знаю… но вам ведь нужна работа, правда?

— Я не уверена… все-таки мне приходится целый день сидеть с Джеффри…

— Но мама Бетти Басс сможет за ним присматривать, пока вы в библиотеке…

Господи, в Пелхэме действительно ничего нельзя утаить.

— …и вам не стоит беспокоиться насчет мамы миссис Басс, у нее не самый чистый дом, но зато с детьми она очень хорошо обращается…

— Я сегодня же поговорю с мамой Бетти Басс, идет?

— А с Эстель Верн?

— Билли, ты прямо-таки взялся организовывать мою жизнь, — сказала я.

— Просто хочу, чтобы вы были счастливы здесь, мэм.

— Но я и так счастлива.

— Нет, это не так, — сказал он и затушил сигарету об пол. Потом он отвернулся от меня, взял свою кисть и продолжил работу, давая понять, что разговор окончен.

Я спустилась вниз, слегка озадаченная и смущенная. Зашла в кабинет врача. За стойкой администратора была медсестра Басс. Она кивнула мне и снова уткнулась в бумаги, буркнув:

— Доктор сейчас занят.

— Отлично, — сказала я. — Передайте ему, что я просто проходила мимо… ничего важного.

Я развернула коляску к выходу. Уже в дверях медсестра Басс окликнула меня:

— Вы устраиваетесь на работу в библиотеку?

Я выдавила из себя улыбку:

— Посмотрим.

Глава шестая

Бывает так, что встретишь человека и понимаешь, что ты с ним на одной волне, и он сразу становится твоим другом. Так произошло у меня с Эстель Верн. Едва переступив порог публичной библиотеки Пелхэма, я почувствовала себя как дома.

— Значит, ты моя новая помощница, — сказала Эстель, когда я подошла к ее столу.

Я опешила.

— Я буду работать здесь? — вырвалось у меня.

— Мне так кажется.

— Но разве вы не хотите сначала побеседовать со мной?

— В этом нет необходимости. Еще до того, как вы появились здесь, я уже знала, что ты мне подходишь.

— Но откуда?

— Пелхэм — городок маленький, и все только и говорят, какая ты независимо мыслящая женщина. Из чего я сразу сделала вывод: вот моя новая помощница.

Эстель Верн было около пятидесяти. Невысокого роста, худощавая, с острыми чертами лица и копной коротких, посеребренных сединой волос. Но именно ее глаза подсказали мне, что это вовсе не типичная представительница новоанглийской провинции. Я увидела в них озорство, ум и ярко выраженную независимость мышления.

Эстель была уроженкой и патриоткой Мэна. Выросла она в Фармингтоне, где ее отец преподавал в местном педагогическом колледже, поступила в университет Мэна в Ороно, на факультет библиотечного дела и английского языка. Потом она нашла работу в библиотеке Карнеги в Портленде и там познакомилась с мужчиной лет тридцати с небольшим, который однажды зашел в библиотеку и спросил роман Синклера Льюиса «Бэббит».

— Я подумала, что у парня хороший вкус, да и выглядел он вполне представительно: прилично одет, вежливый, любознательный, попросил порекомендовать ему и другие книги для чтения. Вот так я познакомилась с Джорджем Верном. Оказалось, что он банкир из города с ничего не говорящим мне названием Пелхэм, где прежде был банкиром его отец. Он приезжал, в Портленд по делам раз в неделю, был не женат и пригласил меня на ланч. Мы пришли в закусочную по соседству с библиотекой, и хотя я находила его несколько суховатым, мне все-таки нравился его ум, его интерес к книгам, текущим событиям и современным идеям. Он увлеченно рассказывал о том, как три года служил в армии под командованием генерала Паттона, помогал освобождать Италию. Через неделю он снова появился в библиотеке, вернул Синклера Льюиса, попросил роман Джеймса Джонса «Отныне и вовек» и опять пригласил меня в ту же забегаловку. Так начался наш роман. Я была рада, потому что мне было тридцать лет, я все еще жила в меблированных комнатах и, Честно говоря, уже отчаялась выйти замуж и родить детей. Мужчин, которые мне встречались в Мэне, казалось, отпугивал мой острый язычок, но Джордж Верн не входил в их число. Наоборот, я думаю, в те времена мой сарказм казался ему мудростью. Что для мальчика из Пелхэма, наверное, так и было.