Испытание на прочность - [14]

– Да, она самая. Мари вот уже три года как состоит в тайных списках господина Гюбнера. Только благодаря этому мы всегда знаем, о чем говорит сардинский премьер с императором Наполеоном.

– Да, вы правы, Буоль, крест Марии Терезы ей явно не подойдет, – хмыкнул император. – Что же вы предлагаете делать в этом случае?

Услышав самый главный вопрос этой встречи, министр иностранных дел замялся, и в воздухе повисла затянувшаяся пауза, которая насторожила австрийского государя.

– Говорите, я вас слушаю, Буоль. Вы ведь всегда были сторонником компромисса с императором Наполеоном. Что нам делать теперь, когда Бонапарт готовится коварно ударить нас ножом в спину?

– Если ваше императорское величество намекает на возможный наш союз с русскими, то я вновь готов подать вам прошение об отставке. Пусть этот союз состоится при другом министре иностранных дел Австрийской империи.

– Что вы конкретно предлагаете, Буоль? Громкое сотрясание воздуха мне не нужно. Если время вашей отставки придет, то вы узнаете об этом в первую очередь. Что вы молчите? Или вам больше нечего сказать и ваш источник вдохновения иссяк досуха?

Буоль мужественно выслушал гневную эскападу монарха, справедливо полагая, что у него есть все основания быть недовольным действиями подданного. Дела австрийской дипломатии шли далеко не так блестяще, как хотелось бы. В Италии местные жители были настроены крайне негативно по отношению к австрийцам, поскольку только их штыки удерживали на престоле правителей Пармы и Модены, а также обеспечивали независимость папского престола.

Заигрывая с сардинцами и щедро раздавая им итальянские земли, Наполеон III бил точно в цель, хорошо зная, как непрочно положение Австрийской империи в этой части Европы.

– Сейчас мы ничего не сможем предпринять в качестве ответного хода, ваше величество, – медленно начал свою речь Буоль. – Но нет худа без добра. Кто предупрежден, тот вооружен, говорили древние римляне, и в этом они были абсолютно правы. Знание планов противника позволит нам не совершить трагическую ошибку в политике нашего государства.

– Войну с Россией? – быстро уточнил император.

– Вы совершенно правы, ваше высочество. При вновь открывшихся обстоятельствах военный конфликт с императором Николаем может сильно обескровить нашу армию, а это очень опасно для нас возникновением новых внутренних потрясений, подобных смуте тысяча восемьсот сорок восьмого года. Поэтому максимум, что мы можем сделать для французского императора – это оказать давление на русских. Однако любой выстрел в их сторону может обернуться для нас далеко идущими последствиями с непредсказуемым результатом.

– Хорошо, здесь я с вами полностью согласен. Но вот будет ли согласен мой царственный брат Бонапарт?

Буоль мягко многозначительно кашлянул, прежде чем решил дать ответ Францу Иосифу, который сразу уловил недосказанность в словах своего министра.

– Говорите все, что вы хотите сказать, Буоль, если это имеет прямое отношение к нынешней ситуации.

– Думаю, что имеет, ваше величество, но тут возникают некоторые трудности морального характера, – продолжал витиевато плести свою речь министр.

– Если эти трудности не связаны с супружеской изменой, расколом догмата веры или с предательством родины, то они достойны обсуждения, дорогой Буоль. Я вас слушаю.

Ни один мускул не дрогнул на лице министра иностранных дел, когда он начал объяснять императору свою идею.

– Сейчас в мире набирает силу движение анархистов. Эти революционеры не признают власти государства над собой и готовы бороться за свои политические идеалы с оружием в руках.

Министр замолчал, и Франц Иосиф сдержанно кивнул головой, и этот жест можно было расценить как его знакомство с данным вопросом в общих чертах.

– Наибольшую популярность движение анархистов получило в среде итальянцев, которые по своей человеческой природе особенно склонны к постоянным бунтам и мятежам. Главный оплот итальянских анархистов – это Неаполь, хотя тосканцы и ломбардцы мало чем уступают им в своем стремлении к неповиновению законной власти, будь она австрийская или местная.

Австрийский император продолжал кивать головой, но теперь с большим интересом и пониманием.

– Согласно специальному докладу начальника жандармского корпуса в Ломбардии, в настоящий момент среди итальянских анархистов стал особо популярен такой вид борьбы, как индивидуальный террор против высоких сановников и в первую очередь против главных лиц государства. Благодаря тому, что анархистские группировки пока малочисленны и разрознены, нашей секретной службе в Италии с помощью внедренных и перевербованных агентов удается держать их под определенным контролем. Скажу без лишней скромности: устранение пармского министра Казеранги, пытавшегося проводить антиавстрийскую политику, наших рук дело.

– Да?

– Да, ваше величество. Я не доложил вам об этом в свое время только из соображения того, чтобы ваша христианская совесть не пребывала в угнетенном состоянии из-за столь неприятных аспектов нашей большой политики. Что поделать, не все то, что мы творим на благо нашей империи, мы делаем в белых перчатках, – с притворным сожалением сказал Буоль. – Вот и теперь я рискнул посвятить вас в столь грязные подробности дипломатической кухни только ввиду очень трудного и опасного положения, в котором мы оказались благодаря деятельности вашего царственного брата.