Испытание на прочность - [13]

– Что же, видимо, нам следует поздравить моего царственного брата с очередной победой на дипломатическом фронте! Возможно, присутствие итальянцев в Крыму все-таки позволит нам сохранить свой невооруженный нейтралитет, несмотря на наше вынужденное присоединение к декабрьскому договору, – осторожно высказал свое мнение Франц Иосиф.

– Я был бы счастлив, ваше величество, если бы это было бы так, но…

– У вас есть сведения, что Наполеон намерен добиваться участия наших войск в боевых действиях против русских? – вырвался у императора испуганный вопрос. – Господин Буоль, но это невозможно! Французы и англичане одерживают верх над ними только благодаря своим штуцерам, которых у нас примерно такое же количество, как и у русских, если не меньше. Эрцгерцог Альбрехт уверяет меня, что дальше Днестра наши войска пройти не смогут! С началом войны во многих наших частях участились случаи дезертирства славян, а это очень тревожный признак. Случись нам воевать с русскими сейчас, это будет самым черным днем в истории нашей державы.

– Пока, слава богу, французский император не требует от нас вооруженного участия в войне с Россией, ваше величество. Но сведения, полученные из Парижа, заставляют меня сильно усомниться в искренности заверений господина Бонапарта, которые он дал Гюбнеру в обмен на наше согласие присоединиться к союзному договору.

– Что вы имеете в виду, Буоль?

– Ту цену, которую французы пообещали сардинцам за их участие в войне против русских.

Министр вновь сделал многозначительную паузу, по которой монарх понял, что эта цена и была причиной плохого настроения докладчика.

– Говорите, я вас слушаю, – мужественно произнес австрийский самодержец.

– Согласно полученным сведениям, между Францией и Сардинским королевством подписан секретный договор, по которому Париж оказывает Виктору Эммануилу вооруженную помощь в борьбе против нас за обладанием Ломбардией и Венецией.

– Какая неслыханная подлость, Буоль! Принудить нас подписать крайне опасный для нас договор, объявить Дунайские княжества своим протекторатом и вести за нашей спиной сговор с итальянцами! Это недостойно императора французов! Я понимаю интриги против нас со стороны русских, но интриги против собственных союзников – это совершенно недопустимо для европейского монарха! – возмущался Франц Иосиф, голос которого звенел от гнева и обиды.

Буоль дал монарху возможность вылить на голову парижского интригана справедливое негодование, а затем продолжил говорить сдержанным тоном:

– Наполеон дал господину Кавуру согласие на присоединение к Сардинии, кроме Ломбардии и Венеции, также Пармы, Модены и Тосканского герцогства. Папская область лишится Болоньи и выхода к Адриатике. В отношении Неаполитанского королевства планы сторон мне неизвестны. Взамен сардинцы объявляют войну России и уступают императору Савойю и южную часть Пьемонта.

– Иными словами, он хочет получить все то, что Франция потеряла в Италии по решению Венского конгресса 1815 года, – хмуро подытожил император.

– Совершенно верно, ваше величество. Теперь все слова императора Франции, сказанные им относительно дальнейшего будущего Европы, приобретают конкретное подтверждение.

Император нервно пожевал свои пухлые губы, а затем поинтересовался у министра:

– Насколько достоверны полученные вами сведения, господин министр? Нет ли здесь ошибки или, того хуже, чьей-то тайной игры против нас? Возможно, русских?

– Вы слишком хорошего мнения о способностях русских дипломатов, ваше величество. Смею вас заверить, что подобное им пока не под силу. Что же касается нашего источника информации о переговорах господина Кавура с французским императором, то у нас нет никаких причин подозревать его во лжи или двойной игре. Сведения, полученные от него, всегда находили свое полное подтверждение, – с достоинством заверил собеседника Буоль.

– И кто же этот честнейший человек, позвольте вас спросить, господин министр? Если все обстоит так, как вы говорите, его уже давно пора наградить орденом Марии Терезы, – ехидно осведомился император.

– Боюсь, что это не представляется возможным, ваше величество. В силу особо сложившихся обстоятельств награждение нашего агента орденом Марии Терезы, как, впрочем, и другими орденами Австрийской империи, совершенно невозможно, и потому его поощрение будет исключительно в денежном эквиваленте.

– Он что, занимает у французов высокий пост или имеет духовное звание? – спросил заинтригованный Франц Иосиф.

Буоль на секунду замялся, а затем нейтральным тоном произнес:

– Как правило, ваше величество мы всегда стараемся сохранять полное инкогнито наших действующих агентов, в избежания провала.

– Вы не доверяете вашему императору, Буоль? – гневно осведомился монарх.

– Ну, что вы, ваше величество, вам я могу без утайки назвать его имя.

– Так-то лучше, господин министр, – удовлетворенно буркнул Франц Иосиф. – И кто этот таинственный незнакомец?

– Это высокооплачиваемая парижская проститутка Мари Лябурб, ваше величество. Согласитесь, что ее появление перед клиентами с австрийским орденом будет крайне неуместным.

– Мари Лябурб? – с удивлением выдавил из себя монарх.