Испытание на прочность - [66]

Им еще крупно повезло, что Галька ничего из Яниных откровений не слышала, а то б наверняка засмеяла с этим "внутренним фильтром"! Ну что ж, вспоминая папу, ей, Янке, над собой еще работать и работать, как медному чайнику…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. А ВДРУГ "ПОЛОВИНКИ"?

Глава первая. ВИдение

Быть Воином — это самый эффективный способ

жить. Воин сомневается и размышляет до того, как

принимает решение. Но когда оно принято, он

действует, не отвлекаясь на сомнения, опасения и

колебания. Впереди — еще миллионы решений,

каждое из которых ждет своего часа. Это — путь

Воина.

(Карлос Кастанеда)

И опять возвращаться после лицея домой совершенно не хотелось, тем более что рань несусветная, только-только третья пара закончилась. Но подруги на Янкины бодрые призывы массовика-затейника — "А давайте куда-нибудь пойдем!" — отреагировали вяло, даже легкая на подъем Юлька сегодня куда-то спешила. (С Галиной-то все понятно: торопится предстать перед Андрюшей в новом прикиде Клеопатры, переживает… А со стороны всех остальных это просто некрасиво: в кои-то веки она тащит их погулять!)

Пришлось ехать домой. Перекусив на скорую руку холодной жареной рыбой и ледяной картошкой из холодильника, Янка быстренько отыскала в "закромах родины" свой старый мольберт и раскопала акварельные краски (перешерстив при этом всю комнату). Надо спешить, а не то еще часик-другой и начнет смеркаться, и все ее далекоидущие планы можно будет отложить на следующий год. На бегу словила любезно притормозившую маршрутку, идущую до Перекопской, и покатила в Комсомольский парк — отчего-то неудержимо потянуло к Дубу. Только не к старому другу-ветерану, а к молодому — его, кстати, строго-настрого наказывали навестить в ближайшее время, а она до сих пор ни разу не собралась… Всякий раз пробегала мимо.

Уже у самого парка требовательно запиликала мобилка — Сергей! Объявился-таки… Но до чего же не вовремя!

— Да, — недовольно буркнула Яна, одной рукой застегивая на ходу сумку. Удалось примерно с третьей попытки.

— Это я, — с обезоруживающей простотой сообщил Сережка. — Ты сейчас где?

— В городе.

— Где именно?

— Слушай, я не собираюсь сейчас выяснять отношения! Потом поговорим.

И недрогнувшей рукой отключила телефон. Еще бы, позвонил через несколько дней, будто так и надо, и плюс ко всему ставит ей какие-то условия!

К Янкиному огромному разочарованию, специально рекомендованный ей молодой дуб в Комсомольском парке выглядел самым обыкновенным осенним деревом, уже изрядно облетевшим. Яна раз пять обошла его кругом, тщетно пытаясь сообразить, где же тут подвох? Он что, и говорить не умеет? Что ж это за Дуб!.. "Тихо, не пори горячку, — вкрадчиво вмешался уже знакомый "посторонний" голос в голове. — Ты его не знаешь, он к тебе не привык… Сперва надо познакомиться, друг к другу присмотреться."

"…чтоб все было, как у людей! — мысленно хихикнула она. — А это не будет предательством по отношению к старому Дубу? К настоящему?"

Внутренний голос укоризненно замолчал, и Яна с опозданием сообразила: если и этот дубок точно так же слышит ее мысли, как старик-ветеран, то вряд ли ему понравилась эта выходка. По Янкиной-то логике он выходит не настоящим, а так, подделкой, третий сорт… Надо извиняться.

"Можешь считать, что я его сын, — со вполне ощутимой прохладцей подал все же голос молодой Дуб. — На большее я пока не претендую."

"Интересно, а как деревья могут так выражаться? "Можешь считать", "не претендую"…"

"Я использую твой же словарный запас, посылаю известные тебе образы, которые можно легко расшифровать, — терпеливо, вроде как несмышленому младенцу, разъяснил "молодой". — Ты пришла рисовать? Так рисуй, скоро стемнеет. Но сперва посмотри…"

"На что посмотреть?"

Ответа не последовало, своенравное дерево лишь непонятно прошелестело последней задержавшейся на ветках коричневой листвой. По идее, "смотреть" можно только одним способом, а именно используя кастанедовское вИдение. Только она уже триста лет этого не делала, вдруг сейчас не получится?..

Янка уселась на усыпанную волнистыми дубовыми листьями траву, аккуратно пристроила рядом этюдник, но раскладывать не стала. Примостилась по-турецки — чтоб энергия шла по прямому позвоночнику, без задержки, — успокоила дыхание и пристально уставилась на чахлый кустик зеленых травинок у самого подножья дуба. Сидеть пришлось долго, уже через несколько минут заколола миниатюрными иголочками отсиженная нога, но Яна решила не шевелиться. (На семинаре у Мартына это заняло где-то полчаса, не хотелось бы тут в цвете лет закоченеть…)

Стоп, опять она болтает про себя, вот тебе и остановка внутреннего диалога! Без этого ведь в состояние вИдения не пробиться, хоть ты тресни… На несколько неуловимых секунд мысли исчезли совершенно, неяркий осенний пейзаж перед глазами заколебался, точно мираж в пустыне в полуденную жару, и с неслышным щелчком изменился до неузнаваемости…

И она опять очутилась в том сказочном мире из своего сна: медленно закачались под порывами словно бы живого ветра огромные серебристые деревья, раза в два больше настоящих. Их ауры-кроны непрерывно заколыхались, ежесекундно изменяя свою форму, напоминая непоседливые языки пламени. А там, где по всем законам трехмерного пространства должен был стоять дуб, возвышалось нечто невообразимое: величественного вида серебристо-синяя громадина, не ниже египетской пирамиды. Так и есть, пирамида! (Или как их сейчас называют?..)