Испытание - [33]

Прежде чем Эмброз успел его остановить, он очутился за дверью. Я не знала, что и сказать.

– И что нам теперь делать? – громко спросила я.

Стрельба смолкла. Меня обуял страх: что, если Билль теперь окажется мертворожденным? Что, если кто-то из моих друзей истекает кровью на площади? Что, если это – начало гражданской войны?

– Я поспешу в Каменный замок следом за этим болваном, моим братцем, и посмотрю, что можно сделать, – вздохнул Эмброз. – Думаю, вас нельзя отпускать домой одну. Вы поедете со мной. Или предпочитаете остаться здесь?

Я отрицательно мотнула головой. В сложившейся ситуации разумнее было довериться Эмброзу, чья юридическая сноровка позволяла ему принимать взвешенные и здравые решения.

Мы сели в карету и покатили в центр города. Улицы были пустынны, лишь разрозненные кучки людей толпились на порогах домов да жались по углам под крышами таверн. Площадь фонтанов мы обогнули, не заезжая на нее, но я заметила марширующую по булыжной мостовой одну из рот Четвертого полка. Я заметила кровь.

– Если бы… – я оборвала себя на полуслове.

Какой толк говорить «если бы я могла чем-нибудь помочь». Здесь и сейчас я ничем помочь не могла. Только путалась бы под ногами у лекарей и санитаров, которые наверняка уже развернули полевой госпиталь в стенах Каменного замка или кафедрального собора. Если б только было время, чтобы вшить чары в бинты или перенести чары, порожденные музыкой Теодора, в перевязочный материал. Но времени у меня не было, как не было и Теодора, который умчался отводить от Билля грозящий катастрофой удар, нанесенный ему восставшими.

Эмброз скрылся из глаз прежде, чем я открыла дверь своего скромного и тихого домика, в котором мы когда-то жили вдвоем с Кристосом. Вскоре придется покинуть его – через несколько месяцев истечет срок аренды, и я лишусь своего неприметного убежища: не заметить дом принца Вестланда попросту невозможно. Я пошарила в кармане, отыскивая ключи.

– Софи.

Я круто обернулась: Нико, маячивший в узком тесном переулке, пролегающем между моим домом и чередой соседних, знаками подзывал меня к себе. Из-за низко висящих карнизов в переулке всегда царила кромешная тьма – я могла бы десяток раз пройти мимо Нико и не заметить его.

– Что ты…

– Сюда! – гаркнул он.

Я ощетинилась было – по какому такому праву он здесь раскомандовался и рявкает на меня, словно офицер на новобранца, – но затем послушно спрятала ключи в карман и побрела за ним по переулку. Его сапоги и обшлага брюк заляпала грязь, и мне показалось, я разглядела пятна крови на его коричневой льняной куртке.

– Многие ранены? Убиты? – спросила я. Меня снедал страх – насколько все плохо?

– Да они даже толком не успели штыками помахать, – ответил Нико. – Они просто взяли и подстрелили ребят, что стояли со мной рядом. Даже закалывать их не стали.

Вот уж утешил так утешил. Я схватила его за руку. Рукав его куртки пропитался кровью.

– Сколько, Нико?

– Пока не знаю. Двадцать, тридцать, может, больше. Солдаты из Каменного замка подошли к Площади фонтанов, выстроились в ряд, дали несколько залпов, и восставшие разбежались кто куда. Солдатам чертовски повезло, что мятежники не успели вооружиться, вот и все. Иначе не миновать бы кровавой бани.

Нико плотно сжал губы, словно прикидывая шансы повстанцев на победу.

– Этого вы и добивались? – сорвалась я на крик. Нико зыркнул на меня колючим взглядом, и я перешла на шепот: – Кровавой бани? Рукопашной схватки на площади?

– Разумеется нет, мы вообще этого не планировали.

– Тогда объясни, что произошло.

– Объяснить? Как объяснить гнев разъяренной толпы, которой я не только не управлял, но которую я даже не подстрекал к действию? Да черт тебя подери, Софи! Тебя комар укусит, и то ты решишь, что это я его надоумил!

– Тогда что, – отчеканила я, – сегодня произошло?

– У народа лопнуло терпение. Вчерашние дебаты выбили всех из колеи. Люди двинулись в таверны, накатили на грудь, пошли из таверны в таверну и наконец вышли на улицы. Достаточно было одной капли, чтобы переполнилась чаша. Так обычно все и происходит… – Нико дернул плечами. – Как снежная лавина.

– Но почему? – всплеснула я руками. – Почему именно сейчас? Вот-вот начнется голосование. Реформы.

– Люди разочаровываются, теряют терпение. И… помнишь недавнюю поправку к Биллю?

– Да, советники отклонили предложение об отмене обязательной воинской повинности… Помилосердствуй, Нико, не из-за нее же они взбунтовались!

– Именно из-за нее. Я пытался остановить их, но ситуация слишком быстро вышла из-под контроля. Народ отказывается доверять правительству, которое только и делает, что все у него отнимает!

– Но… – у меня перехватило дыхание, – положение о воинской обязанности было нашей разменной монетой. Мы понимали, что его наверняка отклонят, но нам пришлось им пожертвовать, Нико. Если не жертвовать какими-нибудь малоценными положениями, процесс никогда не сдвинется с мертвой точки.

– Вы специально внесли это положение, чтобы его провалили? Вы знали, что его отвергнут? – Нико так рассвирепел, что я испугалась, он меня ударит. – Ну ты и змеища…

– Это политика, Нико! Здесь надо уметь договариваться. Не потеряешь – не найдешь…