Испытание - [25]
– Сегодня нас привечает семейство Поммерли… точнее, труппа из тех, кто остался в городе.
– Труппа? Акробатов или мартышек?
– Скорее мартышек. Многочисленные братья, дети и кузены герцога Поммерли несомненно окажут честь зоосаду в Западном Серафе: как мне кажется, тамошним лангурам с гребешками и макакам с фиолетовыми носами есть чему у них поучиться. – Теодор замялся. – Они любят скабрезные шутки и норовят шлепнуть дам пониже спины.
– Что? – закашлялась я.
– Что слышала. Я тебя предупредил.
На Теодоре лица не было от смущения.
Что ж, среди знати встречались личности менее образованные, чем Виола и ее друзья, и менее нравственные и целеустремленные, чем Теодор. Так почему бы среди них не оказаться и вовсе неотесанным болванам?
– В то же время семейство Поммерли владеет самыми чистокровными скаковыми лошадьми во всей Галатии. Поэтому не забудь закатить глаза от восхищения, иначе они обидятся.
– Ты их просто ненавидишь, – расхохоталась я.
– Да, ненавижу. Семейство Поммерли – одно из старейших и благороднейших в Галатии, состоящее в отдаленном родстве с королевским домом, так что в детстве мы сталкивались друг с другом довольно часто. И когда мы играли, меня всегда – всегда! – либо запирали в туалете, либо топили в пруду.
Улыбка застыла на моих губах. В детстве я была тихоней и дичилась людей, а вот Кристоса в нашем квартале знала каждая собака: он сколотил ватагу из самых задиристых мальчишек-пеллианцев, которые играли в салочки и шарады или катали мраморные шарики. Кристос обладал таким авторитетом, что никто меня и пальцем не смел тронуть. А вот Теодор – другое дело: его, увлеченного растениями, а не охотой и лошадиными бегами, легко можно было представить в виде постоянной жертвы злых ребячьих забав.
– И, разумеется, они громче всех выступают против Билля.
– Ничуть не удивлена.
– Это еще не самое страшное. Поммерли прожужжали всем уши, что к ним пожалует сам король Галатии, так что мои отец и мать, да и вся наша семья, тоже будут там.
– Ох! – вцепилась я в кружевную оборку на рукаве. – Мы увидимся с ними впервые с тех самых пор…
– Да. Я-то надеялся, что мы встретимся в узком семейном кругу за ужином, но с этими дебатами в Совете я совсем потерял счет времени, да и мама так и не ответила на мою записку… – Он замялся. – Я не знаю, как нам себя вести, Софи. Мы с тобой как между Биллем и помолвкой, и, боюсь, эта ложа, где нам предстоит сидеть, окажется настоящим осиным гнездом.
– Давай притворимся, будто это обычный выход в свет, – успокоила я его. – Поглазеем на скачки, попьем вина. Только не говори, что Поммерли настолько низко пали, что даже не подают гостям вино.
– Об этом не переживай, я уверен: фирменное «Поммерли» уже изготовлено и даже разлито. – Теодор нервно побарабанил по боковой стенке кареты, и мне захотелось ударить его по руке. – Даже если бы я сам этого не хотел, кто-нибудь все равно припер бы меня к стенке и начал рассуждать о Билле. Как ни крути, а мы должны обсудить «Билль о реформе».
– Так мы его и обсудим. Что тебя беспокоит? Я достаточно подкована в этом вопросе – поправки, процедура голосования…
– Ты-то подкована, – отрывисто бросил он, – а вот мой отец…
– Твой отец… – В моем голосе зазвенела сталь. – Ты не желаешь, чтобы я опозорилась перед твоим отцом!
– Да нет же, я не это хотел сказать…
Я помолчала. И чем дольше молчала, тем больше во мне вскипало негодование.
– Так что же ты хотел сказать?
Теодор тяжело вздохнул.
– Мне не требуется благословение отца, чтобы жениться на тебе. Но я не хочу стать причиной раздора.
– А ты и не станешь. Ею стану я. Наша женитьба осчастливит далеко не всех. – Я возвысила голос. – Ты засунул меня в эту лодку! Ты утверждал – она столь прочна, что мы ни за что не утонем! И теперь ты плачешься, что я раскачиваю лодку только потому, что просто сижу в ней!
– Я просто не хочу, чтобы он разочаровался в тебе. – Теодор отвел глаза.
– То есть чтобы он не утвердился в самых худших своих подозрениях, что я невежда-простолюдинка или анархистка-революционерка?
– Он ничего подобного о тебе не думает.
– Откуда ты знаешь? – рявкнула я. – Когда ты говорил с ним обо мне в последний раз?
Ответа не требовалось: мы оба знали, как давно это было.
– Забудем о нашем разговоре. Подумаешь, обычная встреча. – Теодор отвернулся к окну.
– Если бы обычная…
К чему отрицать – реформы и наша предполагаемая свадьба были неразрывно связаны, это были две стороны одной медали, звенья одной цепи, связавшей наши руки брачной клятвой. И то и другое пришлось не по душе королю и королеве.
– Пусть не обычная, – вздохнул Теодор. – Знаешь, неважно, поддержат они нас или нет. Закон – на нашей стороне. И нормы морали, как мне кажется, тоже.
– Нет, это важно. Это – твоя семья.
– Мы не спрашивали Кристоса, согласен ли он, чтобы ты вышла за меня замуж. – Теодор самоуверенно ухмыльнулся.
– И очень хорошо, что закон Галатии не требует, чтобы члены семьи давали согласие на брак, – огрызнулась я и уставилась в окно.
Мимо шли самые простые люди: довольно улыбаясь, они размахивали корзинками с вином и хлебом и тащили одеяла, чтобы расстелить на лужайке, где они и расположатся. Над ними, на платных местах, разместятся торговцы и судостроители, а еще выше вознесемся мы, загнанные в ложу, откуда прекрасно видно скаковое поле. Надо же, поразилась я, чем выше сидишь, тем мягче места и тем тягостнее окружающее тебя общество.
Во время революции каждый выбирает, на чьей он стороне. Швея Софи Балстрад заработала для своего ателье почти безупречную репутацию. Во время городских беспорядков она мечтала шить платья и заниматься чародейством. Но судьба распорядилась иначе. Теперь Софи должна рискнуть всем, чтобы поддержать брата, втянутого в смертельный заговор. Что выбрать: революцию или верность королевской семье? Свободное будущее или верность своим идеалам?
Гражданская война в Галатии, которую так старались предотвратить швея-чародейка Софи и её возлюбленный принц Теодор, всё же разразилась. В то время как Теодор объединяется с братом Софи и реформаторами, надеясь одолеть превосходящую их по силам армию роялистов, Софи использует единственное оружие, которое у неё есть: магию. Но кровавая борьба двух противоборствующих сторон оказывается страшнее и опаснее, чем она могла представить. Заключительная часть трилогии «Рассекреченное королевство» ставит красивую точку в истории Софи Балстрад, которой понадобится куда более мощная магия, нежели простые чары удачи, чтобы помочь союзникам победить.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Алиса Уиндем боится птиц. Но получает странный подарок от старушки, скончавшейся прямо на ее руках. Невзрачное перо сиелулинту, полуночника. Теперь Алиса – птицелов и знает, что может читать души как раскрытую книгу. Когда лучшая подруга Алисы попадает в автокатастрофу, она должна проникнуть в Обитель Смерти, чтобы спасти ее. Добраться до Черного зверинца, где находят кров полуночники, если души их владельцев отлетают прочь. И украсть душу-птицу у самого Повелителя мертвых.
Ненавижу лазанью. Ненавижу быть подростком. Ненавижу свой характер. Я должна отпустить свои страхи и отправиться в путешествие в Подгорное королевство. Здесь редко бывают случайности. Но именно я, как говорят местные сверхъестественные существа, которых и не представляла себе раньше, могу помочь решить исход противостояния Благого и Неблагого дворов. Найти замок в самом центре города. И молодого фейри, заточенного в темнице самого глубокого его подземелья. Освободить его. Вручить королю из кошмаров власть над собой… И по уши влюбиться. Деревья перешептываются над моей головой.
Конни Гудвин – эксперт по разрушенному колдовством прошлому Америки. Молодой профессор из Бостона, она построила успешную карьеру, изучая историю магии и разоблачая угрозы общества в отношении тех, кто владел искусством чародейства. Конни – прямой потомок женщины, которую судили как ведьму в Салеме. Что, если ее способности были намного опаснее, чем то известно исторической летописи? И что за тайна скрыта за смертельным проклятием всего ее рода?
Сэндис – вассал могучего духа седьмого уровня. Таких, как она, считают одержимыми. И ценят, как целое состояние. Рон – мошенник и вор с чарующей улыбкой. Владелец артефакта, дарующего бессмертие. Его работа – совершать невозможное. Что, если в городе, где с каждым днем ведовство проникает в мир, а оккультники призывают невообразимых чудовищ, Сэндис и Рон станут союзниками?