Испытание - [20]

– У меня голова идет кругом, – вздохнул Теодор. – В самом деле, в этом году все наперекосяк. Король отказывается покидать Галатию – слишком свежи воспоминания о мятеже. А участие в нем квайсов-наемников, что официальные представители Квайсета продолжают упорно отрицать, еще более запутывает дело. Более того, единственный сановник подобающего статуса, которого не стыдно послать вместо короля, – совершеннейший профан и во всем этом смыслит, как свинья в апельсинах.

– И кто же он?

– Я, – скривился в ухмылке Теодор. – Я, Софи. Предполагается, что я возглавлю дипломатическое представительство в Западном Серафе… э, на сколько? На месяц? А я – ни в зуб ногой, что мне там делать.

– Ух, – выдохнула я, и сердце мое тоскливо сжалось. Как же я буду скучать здесь без него, пронзила меня мысль, но я отогнала ее прочь. – Но ты не совершеннейший профан, ты принимал иностранных посланников здесь, в Галатии. Ты много путешествовал.

– Ну да, – согласился он, вздыхая. – Я достаточно пообтесался на всех этих встречах с делегатами Восточного и Западного Серафа и Объединенных Экваториальных Штатов, даже присутствовал на чрезвычайно недружественной встрече с посланниками Квайсета. И да, помогал встречать делегацию, когда обсуждали брачный договор Аннетт. Но вряд ли у меня достаточно опыта, чтобы представлять страну на международной арене.

– Возможно, ни у кого в мире не хватит для этого опыта. Но лучше тебя никого не найти, мой наследный принц.

Я принужденно рассмеялась. У меня першило в горле – если Теодору суждено представлять интересы нашей страны в мире, мне придется повсюду сопровождать его.

– Я надеялся убедить тебя поехать со мной. – Предвидя мои возражения, он поспешно добавил: – Всего на пару недель. Может, чуть-чуть дольше, если путешествие затянется. При обычных обстоятельствах жена или невеста непременно сопровождают делегата. Наши обстоятельства не совсем обычные, но мне кажется, для тебя это – великолепная возможность донести свое послание. До простых людей Галатии, до дворян, до наших сторонников.

Этого я не ожидала.

– Я… я… боюсь. Понятия не имею, что мне делать.

– Я тоже, – ухмыльнулся Теодор.

Я закатила глаза – мастак же он преувеличивать.

– Я решил, что надо облегчить наши страдания, и пригласил Аннетт сопровождать нас. Она, впрочем, как и любой советник, дока в вопросах внешней политики, но что более важно, она прекрасно разбирается в мельчайших нюансах дипломатического этикета и знает, что допустимо, а что нет на приемах и званых обедах. – Теодор погладил золотой браслет. – А когда вернемся, начнем наконец-то планировать свадьбу.

Глаза мои распахнулись, и я согласно кивнула.

– Хорошо. Но давай начистоту. Я боюсь.

– Знаю. Я тоже боюсь.

9

Как-то жарким влажным днем мы с Эмми покинули ателье, отправившись в нашу любимую кофейню на встречу с подругами – чародейками-пеллианками. Мятеж Средизимья тяжело отразился на многих из них: разъяренный отец Вении вышвырнул из дому своих сыновей, ее братьев, за то, что они принимали участие в восстании, а сын Лиеты погиб в стычке с солдатами. За все те месяцы, что прошли после окончания мятежа, мы так ни разу и не виделись: покров скорби ледяным панцирем сковал город, люди разделились на группы, все – рабочие, торговцы, дворяне, галатинцы и пеллианцы – держались обособленно, не зная, можно ли доверять друг другу. Но весна растопила лед, улицы очистились от снега, зажурчали ручьи, полные талой воды, и мы возобновили наши посиделки.

Лиета, подставив сморщенное лицо солнцу и прикрыв глаза, ждала нас на ступеньках крыльца. Эмми потрепала ее по руке.

– Ах! – воскликнула Лиета. – До чего же прекрасно солнце, не правда ли?

Я с удивлением уставилась на красно-серую кокарду, приколотую рядом с ее пестрым, раскрашенным в пеллианском стиле платком. С легкой руки Виолы посетительницы ее салона, а затем и остальные представители высшего класса Галатии быстро переняли манеру увешивать себя подобными символами, но я и не подозревала, что это поветрие коснулось даже таких столь умудренных опытом пеллианцев, как Лиета.

Мы с Эмми рассмеялись – палящее солнце и удушающая жара казались нам тяжким гнетом.

– Просто твои старые кости стосковались по теплу, – усмехнулась Эмми.

– Вы обе никогда не были в Пеллии. Для Пеллии нет ничего волшебнее такого вот солнечного летнего денька.

– Мне остается только радоваться, что я никогда не была в Пеллии и не испытала пеллианскую жару на себе, – покачала я головой.

– Да, – засмеялась Лиета, – солнечные длани – так мы зовем засушливые дни в середине лета – не всем по душе. Вения и Парит уже внутри.

Парит, двоюродная сестра Вении, совсем недавно присоединилась к нашему сообществу. Она была сообразительной и обладала редким талантом – умела остро шутить с бесстрастным выражением лица. Как и Вения, она ребенком очутилась в Галатии, но в отличие от своей кузины живо впитала в себя культуру новой родины.

Начались обычные среди женщин разговоры: Эмми весело щебетала про отделку нового платья, Вения делилась секретом приготовления любимого блюда – риса с шафраном.

– Софи, ты собираешься учить Эмми колдовать с помощью иглы и нити? – Вения протянула мне чашку крепкого кофе, заваренного по-холодному, новомодным способом колд-брю.