Испытание - [143]

И на тот случай, если она действительно партизанка, рассказал заранее придуманную им легенду.

– Раненым валялся среди убитых… Очнулся, а артиллерию уже еле слыхать… Чуть живой добрался до деревни. Там добрые люди перевязали, накормили, даже с собой еды дали… Они меня у себя оставляли, да я не смог. Душа не стерпела… Вот и пошел лесами… – Он поднял на Веру такой проникновенный взгляд, что она окончательно решила: это свой человек. – Иду и думаю, – продолжал Куделин, – неужели не найду?.. Меня будто кто в спину толкнул, – он приложил руку к сердцу: – Иди, Куделин!.. Иди смело!.. Если ты любишь Родину, то найдешь…

– Верно, товарищ. Если любишь Родину, то найдешь, – прошептала Вера.

У Куделина теперь не осталось никаких сомнений, что девушка не из этих мест и выдает себя не за ту, кем она является на самом деле. Кто же она?.. Если партизанка, то с ней разговор короткий. Он уже снял было винтовку, но, одернув полушубок, снова повесил ее за плечо. Может быть, где-нибудь неподалеку сидит другой партизан и держит его, Куделина, на мушке?.. Куделин деланно улыбнулся. Надо все-таки попробовать разузнать, не слыхала ли она чего-нибудь о дивизии, куда он должен попасть сегодня же.

– С Первомайского, говоришь? – вяло, как бы между прочим возобновил он прервавшийся разговор.

– Из Первомайского, – ответила Вера и насторожилась, как бы он не пошел за ней следом. Но в то же время он был ей нужен, она почему-то уверилась, что этот солдат должен знать о дивизии. «Надо только умеючи к нему подойти…» – подумала она.

– А наших там не встречала? – Из-под прищуренных усталых век на Веру зорко смотрели черные глаза Куделина.

Вера доверчиво ответила на его взгляд.

– Нет, не встречала, – сказала она.

Но он все же ей не поверил. И чтобы выпытать у нее правду, стал вслух размышлять о том, где могут быть сейчас фашисты, делал вид, что очень боится угодить к ним.

Вера старалась подавить в себе жалость к этому человеку и быть осторожнее. Она ни словом не обмолвилась о дивизии и так естественно сокрушалась о своих родственниках, которые могут «попасть под фашиста», что озадачила этим Куделина.

– …Вы говорите, в Кислове они?! – всплеснула она руками. – Да ведь в Кислове моя бабушка… Она у нас такая дурная, что-нибудь сделает, не приведи бог… Это что ж, значит, они и сюда придут?.. А мама намедни в Тимошино к тете Фросе ушла. Господи!.. Долго ли до беды…

Таким образом Вере кое-что удалось выведать у Куделина.

Она поняла, что полосу между железной дорогой и этим лесным путем занимают гитлеровцы, которые, по словам Куделина, «выжимают наших за реку, в безлесные места». Но Вера была убеждена, что наши за реку не пойдут, – это для них гибель. Они будут держаться леса и пробиваться на юг.

Она стала торопливо укладывать хворост в вязанку.

– Ты куда спешишь? – спросил Куделин.

– Как – куда? Домой. – Вера посмотрела на солнце. – Пора.

– Так ты ж все не унесешь, – сказал Куделин, испытующе глядя на Веру.

– Так я еще раз приду, – не задумываясь, ответила Вера.

– Вяжи другую вязку, небольшую, так, чтобы в одну руку взять. Я тебе помогу.

Он ожидал, что Вера испугается, но она даже не изменилась в лице. Вера почувствовала, что он ведет с ней игру, и внутренне вся насторожилась.

– Если можете, то пожалуйста, – как бы застенчиво проговорила она. – Только мне жаль вас, рука у вас, видно, болит… Если хотите побыть у нас, так идемте… А из-за хвороста не стоит. Коли сегодня не успею, так завтра приду. Не пропадет!..

Такого ответа Куделин не ожидал. Это сбило его с толку. Чтобы выгадать время, он взялся за вязанку, поднял ее и заохал…

– Что с вами? – Вера взяла из его руки вязанку и усадила на кучу хвороста. – Да разве так можно?

Вскинув хворост на спину, она еще раз позвала его идти с ней. Но Куделин, морщась, будто бы от боли, потирая подвязанную руку, поблагодарил ее и остался на месте.

Вера двинулась в дорогу, но пошла не тем путем, каким добиралась сюда, а свернула южнее.

Пройдя примерно с километр, она забрела в такую чащобу, куда, казалось, еще не заходил человек. Здесь она остановилась и сбросила вязанку. От веревки у нее ныло плечо, горели руки.

Только она хотела присесть и отдохнуть, как услышала позади себя легкое похрустывание. «Неужели он?» – встрепенулась Вера и бросилась в переплет зарослей. Там, в самой чащобе, она кинулась в яму и утонула в талом снегу.

Хруст приближался. Вскоре в просветах ветвей показались его ушанка и штык. Вот он остановился, покрутился на месте и исчез. С минуту пропадал и снова вынырнул на том же месте.

– Девушка! Где ты? – раздался сдавленный голос Куделина.

Затаив дыхание, Вера прислушивалась к каждому звуку. «Девушка! Где ты?..» – услышала она снова, но голос уже звучал издалека. Тогда Вера поднялась и, оставив хворост на месте, осторожно раздвигая кусты, пошла в другом направлении.

Она шла долго. Наконец выбралась к ручью. С противоположного, освещенного солнцем берега тянуло теплом. Вера глубоко вдохнула в себя аромат по-весеннему пахнущей травы. Оглядевшись вокруг, нашла заросшую кустарником ямку и прилегла в ней. Сквозь ветви кустов далеко просматривалась долина ручья. Здесь Вера решила переждать.