Исповедь живодера и другие истории адвокатского бытия - [19]

Та раз в шестой рассказала, как по заученному.

Следователь скрюченными от мороза руками всё записал (кстати, какой у него был почерк ужасный, хуже моего во сто крат, а уж мой почерк, похвастаться не могу, такой он дрянно отменный).

И действие было закончено. Уехали «мальчики» в мерседесах, рванув с места со скоростью 200 км, нимало не печалясь присутствием нарядов милиции. Девица ушла, страшно гордая своей заглавной ролью в театре военного действия. Подружки, открыто завидуя ей, поспешили за виновницей торжества: присоседились к её ликованию ролью.

Толпа растеклась, разбежались людишки домой погреться, чаёчку испить, да в красках порассказать домашним про действо, которого доселе ни разу не видели.

Все удалились. Потопала я домой. В ходьбе согреваясь, всё думала: что тут не так?

Следствие тихо закончилось. Дело пошло в суд, и на мучащий убийцу вопрос «что меня ждёт?» я привычно отшучивалась: «расстрела вам не обещаю».

Наконец дело назначено слушанием.

Как вдруг накануне суда является ко мне его жёнка, баба суетливая и любящая мужа до одури. И с порога заявляет мне, что муж приказал ей отказаться от моей защиты.

Вот, обидела меня, так обидела, так в душу плюнула, не передать.

Рванула я в камеру к подзащитному. Тот сам обомлел: как это так, денег в адвоката вложено? Вложено! Версию разработали? Разработали. Какой же тут может отказ? Чья вражья рука поработала, кто его знает, но эта жёнкина выходка подсказала: я на верном пути.

Ах, какой был фурор! Жаль, что в судах не бывает «браво» и «бис».

Такая малюсенькая на суде вскрылась деталь, что свидетельница та, основная, засыпалась. А малюсенькая та деталь состояла в том, что автомобильчик Оплёвкина был «тойотой» с правым рулем. А, значит, выходил он с другой стороны из машины, и бабенка не могла физически видеть, как он обрез достает, да как целится в жертву.

А отсюда и версия, что он первым стрелял, тут же посыпалась. Следовательно, нельзя уже отрицать, что грузин мог стрелять первым. Ну и что дальше? А дальше то, что вторым был выстрел Оплёвкина. А это что означает? Правильно – самозащиту! Пусть неадекватную, но все же самозащиту.

И пошёл он домой, на свободу. Кстати, обещал мне, видно, с запалу цветы принести. Так до сих пор и несёт.

К чему весь рассказ? Об адвокатском геройстве? Ничуть.

Мораль тут одна: говорите всем правду. И вам хорошо, совесть не будет мучить. И суду хорошо: истина восторжествует.

Ну, а что адвокатам будет меньше работы, так кто и когда жалел адвокатов?

Толики-нолики

История вторая. Почти мистическая

Почти в то же время, может, с разницей в два-три месяца, в соседнем селе произошла другая история.

«Нет повести печальнее на свете, чем повесть Анатолия и Светы», это я очень вольно перефразировала классика. Ну да Шекспир меня, наверно, простит.

Тракторист Анатолий ничем особенно в селе не выделялся: рос в многодетной семье, много работал, разве что поздно женился, но зато на молоденькой Светке. Быстро склепали двоих дочерей, которых он любил до безумия: и пелёнки стирал, и с детской кухни кефирчик носил, и колготки-пальтишки доставал-покупал. Да и то, можно понят: мужику к тридцати подкатило. Не пацан с романтическими бреднями в душе, семьянин! А что жену красивую да молодую отхватил, так молодец. Авторитета себе только у мужиков прибавил. Совхоз семье выделил, не в центре села, конечно, но дом. Как полагается, при доме сад-огород да разная живность типа несушек.

Девчушки росли. Светка, хоть пироги стряпать не умела и не училась, кое-как хозяйничала. Анатолий привередливым и не был никогда: откуда в многодетной семье его детства разносолы возьмутся? Что приготовит Светка, то и съедят. И что грязь в доме, его не смущало. Оправдывал женщину: дети времечко отнимают, некогда ей полы размывать. Что часто к матери в соседнее село бегала «в гости», так что в этом, беда?

Была у Анатолия страсть – охота. К ней с детства привык. И домой тоже подспорье: то гуся, то лисицу притащит. И душе отрада по полям лазить, адреналин повышать.

Светка, хоть страсть ту не одобряла, охотничьим припасам всегда рада была: шапку лисью с форсом носила, и гусятина-зайчатина на столе лишней не была.

Из-за общей страсти к охоте сдружился Анатолий с соседом, не то чтобы соседом, так, на одной улице проживали. Злые языки поговаривали, что сосед не только охоту любил, но и «травкой» увлекался. Так на то и злые языки, чтоб людей опорочить, да себя обелить.

Светка этого соседа не то чтоб не любила, скорее, все-таки, не любила, чем наоборот. И это нормально.

По осени, когда лучшая охота, и сезон разрешён, отправлялся Анатолий на добычу (с ударением на «о»). Что ж, урожай в селе собран, авралов нет никаких, осенняя степь дышит теплом, слякоти осенней да зимы крымской противной пока не видать. Ходи, да радуйся. Одно слегка огорчало: стал сосед что-то прибаливать, охоту пропускать. Раз пропустил, два пропустил. Решил Анатолий его проведать: может, что надо? Может, чем подсобить?

Завернул однажды с охоты рано домой. Удивился: ба, а что это за неполадок в сенцах? Стоят детские сапожки, Светкины. А это чьи-то ещё?