Исповедь ветерана - [16]

Чтобы дать мне передышку, как-то отвлечь от всего этого, главный ветеринарный врач района в 1962 году направил меня на трёхмесячные курсы усовершенствования ветеринарных врачей в Ленинградский ветинститут. Увы, того, чего ожидал от этой учёбы, я не получил! Доклад о собственном опыте применения прозерина на колхозных фермах, с которым я выступил на научной конференции, вступал в резкое противоречие с классификацией бесплодия животных, автором которой был заведующий кафедрой, заслуженный деятель науки РСФСР. Как результат – этот корифей в очередной раз не пропустил мой опус в печать. Зато я обрёл новых наставников: ими стали выпускник Саратовского ветеринарного института 1922 года, доктор ветеринарных наук, профессор, полковник Александр Веллер, его ученик, окончивший тот же самый вуз тридцать лет спустя, доцент Борис Башкиров и другие сотрудники кафедры оперативной хирургии. Они научили меня делать животным новокаиновые блокады, руменотомию (операцию на желудке) и кесарево сечение. Новокаиновые блокады и полостные операции на колхозных фермах стал делать с 1963 года.

«Первой ласточкой» моей практики в области полостной хирургии в условиях фермы стала корова, которую именно так и звали – Ласточка. Помню, она поразила меня своей худобой. Когда стал собирать у доярки «анамнез», за коллегу заступились другие женщины, пояснили: животное «жрёт за двоих», а молока даёт полтора литра. Традиционно в таких случаях скотину отправляют на бойню. Но я решил поступить иначе: назначил на следующий день операцию с обязательным присутствием доярок. Оперировал в деревянном станке для искусственного осеменения под проводниковой новокаиновой блокадой. После вскрытия желудка извлёк из камеры камушки, ключ, стальную проволоку, внедрившуюся в ткани, а заодно подтвердил трёхмесячную стельность.

На седьмой день послеоперационного периода суточный удой от моей пациентки достиг 10 килограммов. За последующие четыре года Ласточка дала колхозу четырёх телят и 16 тонн молока.

Похожий случай произошёл на ферме Глядино. Вскрытие брюшной стенки и ревизия брюшной полости показали: толстая проволока, проколов стенку желудка, упёрлась в ребро коровы. Острый предмет удалось извлечь, не разрезая желудка.

Подобные «разминки» пригодились, когда в августе 1964 года грянул настоящий гром. Прибежавший пастух объявил: на люцерновом поле вздулись коровы. Помочь напуганным и возбуждённым животным хрестоматийными методами невозможно. Я распорядился стадо гнать в коровник, а попавшемуся на глаза колхозному водителю велел собрать доярок – для привязи коров. Двенадцать несчастных животин всё-таки пришлось прирезать: по дороге они погибли от удушья. При массовых вздутиях бесполезны троакар (стилет в трубке) и даже прокол охотничьим ножом с поворотом лезвия. Пришлось без анестезии делать разрез брюшной стенки и желудка и выгребать пенистую массу руками. В итоге с микроразрезами оказалась 31 «голова», в том числе с распоротыми желудками – 12. Оперировал до самого утра.

Канцеляристы от ветеринарии из Гатчины принялись устанавливать степень вины ветеринарного врача участка, допустившего вздутие стада. Вместо квалифицированной помощи вышестоящие коллеги прислали кипу бланков историй болезни, которые надо было заполнить. А у специалистов-производственников не хватало времени даже на регистрацию больных животных в «амбулаторном» журнале! Но когда один из столоначальников явился в партком с предложением перевести меня в другое хозяйство с понижением в должности, – выскочил оттуда мокрый! Приехавшие по моей просьбе из Ленинграда хирурги Александр Веллер, Борис Башкиров, Пётр Панкриев (бывший боевой лётчик) отметили: такая операция вкупе с послеоперационным лечением выполнены впервые в мировой практике. Более того, они «заштопали» свищи новым способом (правда, безрезультатно) и порекомендовали мне подготовить статью для печати.

Работа была опубликована в 1968 году в сборнике Ленинградского ветеринарного института. Любопытно, что на эту публикацию о «нетрадиционной» операции не нашлось оппонента, не поступили запросы, за нею не последовали другие выступления на эту тему, её автора не приглашали для проведения практических занятий с ветеринарными врачами и пастухами, которые, случись где подобная беда, могли бы оказать экстренную хирургическую помощь прямо на месте.

Кстати, аналогичные операции при пенистом вздутии позднее проводили два других ветеринарных врача – в разное время, но под руководством моей бывшей ассистентки, бригадира фермы и будущего зоотехника Галины Кюне.

И всё же не могу сказать, что моя бурная деятельность оставалась незамеченной и неоценённой. Нет, признание было – тихое, неброское, скупое на внешние проявления, но тем более ценное. Оно шло от простых людей, которые все эти годы жили и работали рядом со мной. Зная, что я обхожу стороной теплицы, расположенные на месте бывших царских оранжерей, колхозницы – великие специалистки по выращиванию овощей в закрытом грунте – под разными предлогами потихоньку приносили нам огурцы на салат и всучивали жене. Свинарки были благодарны мне за то, что научил их делать инъекции витамина D новорождённым поросятам. А один из свинарей по собственной инициативе овладел техникой кастрации хрячков и таким образом получил возможность оказывать «гуманитарную помощь» своим собутыльникам.