Исповедь старого солдата - [31]
В регистратуре госпиталя в то время висело объявление о том, что инвалиды и ветераны города Свердловска на лечение в госпиталь не принимаются. Все объяснялось просто: в лечебных учреждениях города было организовано для ветеранов войн 480 коек, которых постепенно не стало.
Пациентов в госпитале все больше, а денег все меньше. Первым сигналом сокращения финансирования госпиталя стал такой случай. Начальник стоматологического отделения Сергей Рыбин, прекрасный специалист, рассказал, что более чем на половину сокращены средства на закупку материалов для протезирования. В управлении здравоохранения узнаю, что средства госпиталя передали для финансирования протезирования спецбольнице обкома партии и правительства области.
Боже! С каким скандалом все же вырвал изъятую у госпиталя сумму из бюджета управления здравоохранения.
Вскоре гласности были преданы факты хищений в спецбольнице обкома партии и правительства. Говорили, что главный врач спецбольницы всю вину взял на себя и получил несколько лет тюрьмы. Однако вскоре бывший главный врач «заслужил» досрочное освобождение.
Как-то в вестибюле госпиталя отгораживается небольшой кабинетик, и на его дверях появляется табличка: заместитель начальника госпиталя по медицине Миронов. Спрашиваю у начмеда Нины Александровны, заместителя начальника госпиталя:
— Нина Александровна! Откуда взялся заместитель по медицине, кто такой Миронов?
— Я ничего не знаю, спрашивай Семена Исааковича, — голос ее звучал твердо, с оттенком неприязни к моему вопросу.
При встрече с Семеном интересуюсь Мироновым.
— Это бывший главный врач обкомовской больницы. Меня заставили его взять на работу, да еще и должность указали. Ты что, с неба свалился? Возражать было бесполезно.
По инерции, чтобы поддержать стоматологическое отделение, я обратился с просьбой к министру здравоохранения СССР Евгению Чазову, который любезно откликнулся на мою просьбу, и госпиталь получил оборудование, материалы, технику для протезного отделения.
Письмо Евгения Ивановича Чазова храню, как память о добре.
Худо ли, бедно ли, но госпиталь стал единственным домом для почти 40 тысяч ветеранов области, где они могли получить медицинскую помощь. Но есть одно «но». Свою очередь в госпиталь на лечение приходилось ждать 2–4 года, а в районах о стационарном лечении шли только разговоры.
С началом работы госпиталя пришла идея сделать ему ко Дню Победы подарок. В сочинском дендрарии покупаю маленькие пальмочки из питомника, укладываю в коробку и самолетом с подарком возвращаюсь в Свердловск. Пальмочки, рассаженные по крупным горшочкам, пусть пока и скромно — украшают палаты и коридоры госпиталя.
На следующий год, подкопив деньжонок, я снова в сочинском дендрарии. Там меня щедро снабдили пальмами, сотни под две, среди которых десятка три оказались небольшими деревцами, что потребовался автотранспорт для доставки их в аэропорт.
Замечу, по инициативе добрых людей, с учетом их вклада в подарок госпиталю цена на пальмочки была минимальная.
В аэропорту приобретаю билет по льготной цене, как инвалид войны, и с мешками, упаковками и свертками подбираюсь к выходу на посадку… а меня не пропускают: во-первых, придется доплачивать, если сверх нормы общий вес, да еще нужно какое-то разрешение или справку, и груз упакован странно, не стандартно.
Просьбы, уговоры не помогают. Тупик. Все.
Ищу выход: в отчаянии кричу в зале во всю глотку:
— Товарищи! Минуту внимания! Я инвалид войны, на свою пенсию приобрел в дендрарии пальмочки, чтобы подарить их госпиталю инвалидов войны 9 мая, ко Дню Победы… — В зале все насторожились. — У меня только две руки, а дежурные по посадке помочь не хотят, у них какие-то свои порядки, правила и обязанности. Доплачивать требуют, а у меня денег нет. Кто летит в Свердловск, помогите довезти подарки госпиталю, ко Дню Победы…
Короткая пауза, и в зале нарастает гул: пассажиры волной накатываются на контролеров у выхода на посадку, плотно блокируют их. Появилось начальство. Что происходило, нам, россиянам, представить не составит труда: эмоций было через край, да таким хором, голосами и словами… Минут через двадцать — тридцать в сопровождении работников аэропорта и в окружении возмущенных пассажиров я шел на посадку в самолет, и руки мои были свободны. Люди же не могли успокоиться, упреки в адрес аэропорта были конкретны — инвалид войны, День Победы! Комментарии, которые сыпались в адрес Аэрофлота, были нелицеприятными.
В Свердловске, после приземления самолета, как только открылась дверь, раздался голос: «Кто здесь с пальмами для госпиталя?»
Встретили просто, по-человечески: доставили пальмы от борта самолета к госпитальной машине, переложили и поздравили с наступающим Днем Победы.
Инвалид войны Григорий Файзулин, мастер-универсал, подготовил заранее в госпитале для пальм красивые ящики, и ко Дню Победы пальмочки украшали палаты и холлы госпиталя, радовали своим присутствием.
С годами пальмы подрастали, число их потихоньку сокращалось, а сегодня в госпитале пальмы уже не увидвишь: разбежались.
Было все это, было! Было время, и жаловаться на Аэрофлот не было оснований, причин. И люди были ближе к судьбам ветеранов войны, не говорю о власти, терпеливо пропускали инвалидов в очередях, частенько и защищали, как это было например со мной в Сочи.
Предлагаемые воспоминания – документ, в подробностях восстанавливающий жизнь и быт семьи в Скопине и Скопинском уезде Рязанской губернии в XIX – начале XX в. Автор Дмитрий Иванович Журавлев (1901–1979), физик, профессор института землеустройства, принадлежал к старинному роду рязанского духовенства. На страницах книги среди близких автору людей упоминаются его племянница Анна Ивановна Журавлева, историк русской литературы XIX в., профессор Московского университета, и ее муж, выдающийся поэт Всеволод Николаевич Некрасов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена видному государственному деятелю трех царствований: Александра I, Николая I и Александра II — Дмитрию Николаевичу Блудову (1785–1864). В ней рассмотрен наименее известный период его службы — дипломатический, который пришелся на эпоху наполеоновских войн с Россией; показано значение, которое придавал Александр I русскому языку в дипломатических документах, и выполнение Блудовым поручений, данных ему императором. В истории внешних отношений России Блудов оставил свой след. Один из «архивных юношей», представитель «золотой» московской молодежи 1800-х гг., дипломат и арзамасец Блудов, пройдя школу дипломатической службы, пришел к убеждению в необходимости реформирования системы национального образования России как основного средства развития страны.
50 лет назад не стало Анны Ахматовой. Но магия ее поэзии и трагедия ее жизни продолжают волновать и завораживать читателей. И одна из главных загадок ее судьбы – странная дружба великой поэтессы с великой актрисой Фаиной Раневской. Что свело вместе двух гениальных женщин с независимым «тяжелым» характером и бурным прошлым, обычно не терпевших соперничества и не стеснявшихся в выражениях? Как чопорная, «холодная» Ахматова, которая всегда трудно сходилась с людьми и мало кого к себе допускала, уживалась с жизнелюбивой скандалисткой и матерщинницей Раневской? Почему петербуржскую «снежную королеву» тянуло к еврейской «бой-бабе» и не тесно ли им было вдвоем на культурном олимпе – ведь сложно было найти двух более непохожих женщин, а их дружбу не зря называли «загадочной»! Кто оказался «третьим лишним» в этом союзе? И стоит ли верить намекам Лидии Чуковской на «чрезмерную теплоту» отношений Ахматовой с Раневской? Не избегая самых «неудобных» и острых вопросов, эта книга поможет вам по-новому взглянуть на жизнь и судьбу величайших женщин XX века.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.