Исповедь старого солдата - [126]

Я крещен, христианин и, каким бы материалистом ни был, религия, вера в Бога — это корни моего народа, вековые традиции, которые я обязан уважать, как и традиции других народов. В этом мой гражданский долг, моя обязанность перед людьми и их верой.

Хочется надеяться, и время для этого пришло, хотя и с опозданием, что Церковь проявит свою сопричастность к ускорению поиска и захоронения безвестно павших воинов и преданию их земле.

Для ускорения величайшей гуманитарной акции поиска и предания земле павших воинов, власть обязана финансировать эти работы. Также следует пригласить для проведения поиска офицеров в отставке, многие из которых имеют необходимую практику работы в поисковых отрядах. Необходимо законодательно создать специальную структуру управления по поиску и захоронению, за счет государственного бюджета финансировать имеющиеся общественные поисковые отряды, способные работать с весны и до поздней осени, с привлечением гражданского населения. Разумно было бы использовать опыт работы германского союза по уходу за военными захоронениями. К слову сказать, немцы заканчивают поиск и захоронение своих погибших солдат, включая и места боев в бывшем Советском Союзе.

При встречах с поисковиками я интересовался, обращались ли они к властям с просьбой о помощи поисковым отрядам, поддержки инициативы общественников, материальной помощи? Оказывается — обращались, просили, власть молчала, но в последние годы стала отвечать отписками, которые коротко извещали, что поисковыми работами, по приказу Путина, теперь занимается армия (имеется ввиду работа отряда из группы военных под Санкт-Петербургом). Отмазался Путин, говоря простым языком.

Что поделаешь, так и живем. Вспоминаю, как «обрадовал» президент Путин народ и мировую общественность заявлением о том, что мы производим и продаем военную технику в 81 страну мира, чтобы народ тех стран мог защитить себя. От кого защитить, толком понять не могу, но разумею: Абхазии и Южной Осетии повезло, им ничего покупать не надо…

Пишу, а перед глазами возникают образы оборванных, чернокожих мальчишек, с восторгом позирующих с автоматами Калашникова в руках, готовые к бою, или люди в национальной одежде в странах ислама, в халатах и чалмах, в многолюдных местах, базарах, в пустыне, норах, городах Востока… Много их, тысячи, с нашим оружием в руках… Россия торгует смертью: сто тысяч автоматов в Венесуэлу, личному другу Уго Чавесу. Танки, самолеты, ракеты. Торгует, конечно, не Россия, а российская власть, набивая карманы, свои, личные, в первую очередь. Угрожает миру своей боевой мощью. Мы! Мы можем предотвратить, мы можем первыми нанести ядерный удар…

Смотрю на все это, слушаю, и подкрадывается тревожное чувство: доиграется наше правительство до беды, играя судьбами народа, оказавшегося заложником власти, криминальных структур, спецслуж.

Говорю о своей тревоге откровенно: страха, с которым жил полвека, у меня больше нет, как и страха смерти.

Таково мое мнение. Сейчас голос ветеранов практически не слышен, истинный, откровенный голос, он звучит не в унисон с властью. Если когда и слышен, то, в первую очередь, — это голос активиста из Совета ветеранов, близкого к власти, или старого человека, закосневшего в отживших свое идеях, и я не могу его осудить: он остается в прошлом, которому посвятил жизнь.

А власть, она и остается властью: так любила ветеранов, своих стариков и любит до сих пор, как и свой народ, что они кровью плачут от этой любви. Власть спекулирует именем ветеранов в преддверии Дня Победы. В подобной заботе о ветеранах оказались перекрыты каналы гуманитарной помощи из Германии, которая облегчала и скрашивала жизнь многим старикам. Тем самым власть помогла ветеранам более активно обретать вечный покой…

Всплывает в памяти слышанное в народе: счастье приходит к человеку через его страдания, подобное говорит и религия. Смотрю на стариков и думается: человек всю жизнь страдал, трудился в поте лица в заботе о куске хлеба и семейном благополучии самого низкого уровня, прошел войну, репрессии и что же? Спрашиваю себя: где она, счастливая старость?

Ответа не знаю. Если откровенно — страшно и горько, ведь жизнь прожита, кому оказалось отпущено ее больше, кому меньше… Многое из прожитого остается на совести власти: сталинские репрессии, пятилетки и войны. Много всего было на жизненном пути, который уготовила власть людям, ставшим орудием и игрушкой в ее руках.

Роль человека в жизни общества, его прав в бывшем Союзе и новой России, наше общее прошлое помогает понять и реально, обективно оценить общественная правозащитная организация «Мемориал», дух которой выражали Андрей Сахаров, Александр Солженицын.

«Мемориал» активно сотрудничал с Фондом помощи инвалидам войны, содействовал открытию кладбищ немецких солдат на Урале. При его непосредственном участии прошла встреча российских и немецких ветеранов прошлой войны за круглым столом, на международной конференции, где было принято обращение «XXI век — век без оружия и войн» к мировой общественности. В «Мемориале» проходили встречи наших ветеранов войны с узниками концлагерей, членами семей безвестно павших воинов, проводились дискуссии о событиях прошлой войны, цене Победы, количествах жертв…