Исповедь старого солдата - [125]

Здорово сказано — искать виновников не следует… Как в сказке: один человек, только один, по мнению Путина, расстрелял и сгноил в тюрьмах и лагерях миллионы людей. Что же, в руках у него была волшебная палочка? Или были и помощники? По-своему, одним махом господин Путин освободил власть от вины в сталинских репрессиях, в несметном количестве неоправданных жертв народа в прошлой войне.

— «…на войне всегда бывает много ошибок. Это неизбежно». Как обидно и стыдно — ни слова сострадания, сожаления, сочувствия… Как и с гибелью подводной лодки «Курск» вместе с экипажем — «Утонула?». Без комментариев.

Не могу, да и сил не хватает поверить, что так может мыслить и говорить людям президент, глава государства, это уму непостижимо: кощунство, бесчеловечность… Для меня это еще и удар, потому, что так думает сын фронтовика, защитника Ленинграда…

Из витиеватых, пусть даже и скудных мыслей президента России можно предположить: судьба человека, как и всего народа зависит, как показывает практика Советского Союза и новой России, от конкретного лица у власти, по вине которого и допускаюся ошибки, творятся произвол и преступления против своего народа.

В журнале «Новый часовой» (№ 13, 2002 год, С.-Петербург), Изольда Извицкая, исследуя события, связанные с обороной Ленинграда, задается вопросом и отвечает на него:

«…Почему осажденный город так бездушно бросал на верную гибель своих защитников?

Ответ прост: в Смольном о них думали меньше, чем о личной сохранности. Раболепие перед Сталиным, прикрывающее собственную некомпетентность в военных вопросах…»

Ошибка ошибке — рознь. «Ошибки» конкретных лиц в период боевых действий обошлись стране в миллионы бессмысленных, неоправданных смертей, а мы им за бездарность, преступления и холуйство перед властью памятники ставим, садим на бронзовых коней, как маршала Жукова…

Не сложно понять генерала Кириллина: власть и армия понимают, кому доверять тайну кладезя, где сокрыты истинные сведения о причинах негативных событий прошлой войны, о количестве жертв, захороненных и не захороненных солдат и офицеров, безвестно павших, брошенных на полях сражений и не преданых земле…

Поиск и захоронение безвестно павших: казалось, начало под давлением общественного мнения было положено, первые робкие шаги сделаны, но это остается каплей в море, созданием видимости и, если поиск будет продолжаться армией в тех темпах, что сейчас, на поиск и захоронение всех павших воинов в прошлой войне потребуется несколько тысячелетий… Разве это решение? Это продолжение преступления и позора нашей власти, вины народа перед памятью жертв войны, перед родственниками погибших, перед будущими поколениями. Я не верю в то, что власть будет на государственном уровне активизировать работы по поиску и захоронению погибших воинов, хотя и приняла по этому поводу соответствующее решение, возложенное на нашу армию. Не верится и все тут… Активно ведут поиск и захоронения безвестно павших на местах боев общественные поисковые отряды, на те средства, которые удается собрать от пожертвований. Это скудные средства, с помощью которых сложно вести поисковые работы регулярно, да еще и продолжительное время. Поисковики — люди, в меру посвещаюшие себя гуманной акции. Мои земляки в г. Челябинске много лет ведут поиск и захоронения павших бойцов и, в память захороненных воинов, высаживают деревья. Когда встречаюсь с поисковиками — поколением сыновей и внуков — и прижимаю их к своей груди, к горлу подкатывает какой-то комок, а после от этого становится легче дышать: они искупают мою вину перед теми, кого предают земле.

Меня иногда удивляет отношение Церкви к павшим воинам, остающимся не предаными земле. С другой стороны, я благодарен Церкви за участие в открытии, освящении кладбищ немецких солдат, захороненных на Урале, благодарен как человек и как солдат войны: могилы обретают статус официального кладбища, вечного покоя и вечной памяти. Все достойно, гуманно. И все же есть свои «но»! Патриарх нашей Православной Церкви, вместе с президентом, случается, — ходит по костям воинов, брошенных и не захороненных на полях сражений (имею в виду Санкт-Петербург), целуется с президентом и не потребует, даже не подскажет ему, что великий грех власти и народа перед людьми и Богом оставлять наших воинов не захороненными, не преданными земле, без панихиды, без отпевания и вечной памяти. Пора сказать свое, патриаршее слово представителям нашей нынешней власти, а то и пристыдить — для патриарха «и власть ближе и Бог ниже», чем для простых смертных…

Тут же оговорюсь: старый, больной, да еще и полуголодный человек, до предела уставший от забот и хлопот, не нужный никому и выброшенный властью выживать на обочину дороги жизни, забытый обществом, собравшись с последними силами, добирается до церкви. В храме он желанный гость, может поговорить с Богом, отрешившись на какое-то время от мирской жизни, открыть свою душу и боль, покаяться, попросить помощи… Покидает храм человек с облегченной душой, чувством умиротворения и надежды. И за все это платить деньгами, которых у него и нет, не надо… В этом случае я признателен Церкви: действительно, посещение храма для такого человека спасительное дело, и забывать об этом нельзя.