Исповедь сталинского поколения - [64]

Давидович Н. И., г. Ленинград. «Действительность заставила меня поверить в существование Сатаны, который воплотился в рябого сухорукого карлика Джугашвили… Он подох, но омерзительный дух его еще крепко держится в горемычной советской стране. Он заразил миллионы людей психическим заболеванием, название которого — Джугашвилия, сиречь безрассудное поклонение Джугашвили. Совершенно очевидно, что джугашвилией страдает и Шеховцов. Встречались подобные больные и мне. Самые неотразимые аргументы, документы, вещественные доказательства не производят на них ни малейшего впечатлении. С изуверским упрямством они пытаются сатану представить ангелом.

Это очень ярко проявилось на суде. Глубокоуважаемые А. Адамович, Ю. Карякин, Поликарпов высказали столь убедительные аргументы, что с ними не может не согласиться любой здравомыслящий человек. Но только не Шеховцов! И реакция зала не произвела на него ни малейшего впечатления. Налицо очевидная патология. Но и больные могут генерировать отличные идеи. Шеховцов обоснованно требует соблюдения презумпции невиновности. Пока суд не определил, является ли данное лицо преступником, незаконно считать это лицо преступником. Совершенно очевидно, что суперлюдоеда Джугашвили и его огромную банду палачей и прихвостней (живых и мертвых) надо предать суровому суду. Без такого суда очищение советского общества от сатанинской скверны невозможно.

Считается возможным реабилитировать и восстанавливать в партии живых и мертвых невинно пострадавших. А судить и наказывать палачей почему-то считается невозможным. Это просто возмутительно!

Если бы свершился праведный суд, то Шеховцов, Андреева и иже с ними (коих немало) сидели бы тихо. А сейчас они вконец обнаглели. Эти адвокаты сатаны дают понять, что в случае их победы они учинят „хрустальную ночь“, по сравнению с которой ее гитлеровский аналог будет выглядеть весьма бледно. Меня и присутствующих удивил великодушный жест А. Адамовича, пожавшего Шеховцову руку. Если черносотенцы типа Андреевой и Шеховцова придут к власти, то последний повесит Адамовича на первом же столбе.

Я считаю, что, не дожидаясь суда над Джугашвили и его бандой, надо уже сейчас давать по зубам агрессивным адвокатам палачей.

Предлагаю провести психиатрическое освидетельствование Шеховцова. Убедительным основанием для этого служат его 17 судебных исков. Если он окажется больным, то определить его житие в соответствии с медицинскими установлениями.

Если же заболевание отсутствует, то, по-моему, можно приискать статью, на основании которой Шеховцова можно будет предать суду. Например, за сутяжничество. В решении суда ничего не было сказано о судебных издержках. Надо взыскать с Шеховцова судебные издержки за все 17 заседаний суда. Такие субъекты, как Шеховцов, слов не понимают. Зато отлично разумеют палку. Пора уже унять распоясавшегося наглеца. Столько времени и сил отнял этот сутяга у множества людей! Немалые и материальные потери от его сумасбродных деяний. Считаю, что следовало бы поинтересоваться и прошлым Шеховцова. От такого прокурора можно ожидать участия в расправах над „врагами народа“.

В заключение прошу обратить особое внимание на то, что не только сталинская сволочь, но и другие преступники остаются безнаказанными… Кто держит под спудом доклад Хрущева на XX съезде партии, который известен всему миру? Только сталинские прихвостни могут держать в тайне от советского народа этот доклад. Вызывают крайнее удивление и возмущение замки, которые по-прежнему преграждают доступ к архивам даже ученым. А такие субъекты, как Шеховцов, требуют документальных доказательств вины сталинских сатрапов. Призываю яростно бороться с проклятой сталинщиной и добиваться предания суду Джугашвили и его банды». (Письмо из редакции газеты «Советская культура», куда оно было адресовано, переслано Центральному телевидению, где мне его и передали 26 января 1989 года).

Гражданину Давидовичу.

Среди множества писем, которые я получил в связи с показом по Центральному телевидению фильма «Очищение», ваше — единственное, написанное на таком уровне, в таком ключе, с такой патологической злобой и ненавистью ко мне и Сталину. Уже первые строки письма насторожили, и невольно возник вопрос: а кто по специальности автор письма? Я самостоятельно подходил к ответу на этот вопрос — и вдруг вы сами открылись: врач-психиатр. И многое мне тогда стало понятным и нашло свое объяснение — и ваши патологические суждения, умозаключения, искажающие отражение реального мира, и представления, не поддающиеся, по всей видимости, разубеждению и исправлению.

Вы, конечно, догадались, на что я намекаю. Вот именно, на расстройство вашей познавательной деятельности, проявлением которой являются упомянутые выше симптомы. Высказанные вами идеи отличаются тенденцией к согласованности и стройностью взглядов. Вам, психиатру, надлежит поставить диагноз этому состоянию.

Почему я считаю вас врачом-психиатром? Во-первых, вы сказали о психическом заболевании — джугашвилии. Во-вторых, поставили мне этот диагноз. И в-третьих, открылись окончательно, когда сообщили: «Встречались подобные больные и мне». Но в отношении меня вы не только нарушили профессиональную врачебную этику, но и совершили серьезный проступок. Нарушение врачебной этики заключается в том, что вы не сохранили врачебную тайну, не оставили при себе установленную вами форму моего психического заболевания, а сообщили о своем открытии в редакцию газеты «Советская культура». К счастью для вас, газета не опубликовала вашего письма, — а то пришлось бы ее представителю вместе с вами предстать перед народной судьей Свердловского районного народного суда Троицкой (известной вам по моему иску к указанной газете и Адамовичу) по уголовному делу (теперь уже не по гражданскому) об оскорблении моих чести и достоинства (статья 130 Уголовного кодекса РСФСР).