Исповедь рецензента - [13]

Еще одно отличие «Темной ночи» от дневника я нахожу в восторженном отношении к слову. В желании превратить слово в играющий образ и достучаться до чужого воображения. Вот маленький, но яркий пример, взятый наугад из повести: «Кое-где паслись бестолковые и девственно-миролюбивые, как васильки, коровы и помахивали нежными ушами, как крылышками». Кому как, а мне в этой картинке слышится и восхищение, и озорство, и удаль по отношению к Великому и Могучему.

Что касается поэзии «Молодого Петербурга», то у нее, несомненно, есть достоинства. Одно плохо, она — ровна. Того произведения, что захватило бы дух, не обнаружилось, а с остальными дух удовлетворился рукопожатием.

Ампула любви

Сырость неба давит на затылок. Висит на реснице капля дождя. Смахну ее — разбивается о панцирь асфальта. Очередь. Пятнадцать человек. Становлюсь шестнадцатой. Оборачивается старуха в грязно-зеленой шляпе. Наверное, я ее задела, поскольку выцветший, блеклый глаз нацелен на меня, как стальная трубка автомата. Жду, когда выстрелит словесная пуля. Валяй. У меня бронежилет из ироничной смеси. В моих глазах — два маскировочный креста, на губах — исправный механизм ухмылки. В голове — паутина заслона, в сердце — баррикада. Я — слово и взглядонепробиваема. Старуха правильно оценивает возможности противника. Угасает, поджав губы. Я слышу, как в дряблом мозгу ее дробят меня гусеницы злости. Торжествую победу.

Кто-то сзади, сопя, жмет мою левую пятку. Это сумка семнадцатого. Бритый тяжеловес. Асфальт разъезжается от массы ботинок. Капли пота стекают на щеку, мертвя ее в унылом свечении фонарей. Выдергивая ногу, пасую.

Движемся медленно, бдя друг друга. С тем, кто послабее, можно и поцапаться. Цеплять, нанизывать оскорбления. Сыпать эпитетами. Выжимать из слова сердцевину, опустошать его и, громыхающее, бросать во врага. Пусть покрывается синяками правды. Кто сказал, что этой дурочке идет эта помада? А мужлан, грассирующий как француз, смешон!

Еще немного, я знаю, волна ненависти, как океанская бездна, поглотит наш человеческий катер. Амплитуда колебаний катастрофическая. С тошнотой в желудке подползаю к двери. Кто-то дальний в очереди шлет мне гадливый шепоток.

Старухе хорошо, она, прижимая сумку к груди, обходит меня стороной и пропадает в сумраке вечерней улицы. Рывок двери на себя. Моя очередь. Я пришла за ампулой любви. Пункты выдачи работают один раз в квартал. Достать талон и бросить на стол. 500 миллиграммов для внутреннего пользования.

Регистратор в белом халате заученно улыбается. Тонкие, почти полупрозрачные пальцы бодро щелкают клавиатурой. Монитор выплевывает хрустящим листом все мои личные параметры. Рост, вес, возраст, семейное положение. При дефиците любви там, в Главной администрации, просчитали дозу эмоционального содержания, которую я способна выдержать. Совпадение дает спокойного, терпеливого, умеренного индивидуума с ярко выраженным желанием творить добро. При более сильной дозе возможны побочные реакции в виде влюбленности, страсти, всепрощения, тоски. Но там, в Главной администрации, сосредоточены лучшие специалисты в области чувственных переживаний, поэтому случаи передозировки любви крайне редки. Точность расчетов выверена годами. Погрешность составляет 0, 01 процент.

— Протяните руку, — командует регистратор, и, не путаясь в змеях проводов, подключает датчики.

— Расход превышает норму! — качает головой белая кукла. — Я выдам вам направление к специалисту для пересмотра психических параметров.

Мысленно посылаю ее к черту, а внешне расплываюсь в заискивающей улыбке.

— Случайность, — стекает с моих губ.

Кукла равнодушно роняет:

— Всякая случайность закономерна, — и нажимает кнопку. В сердцевине аппаратов за ее спиной начинается жужжение, гудение. Через несколько минут миниатюрный жук умолкает, и в гибких пальцах куклы оказывается заветная ампула. Продукт иллюзиона.

— При введении препарата внутрь соблюдайте меры предосторожности, — регистратор так суха, что напоминает скрученный холодным воздухом осенний лист. — Может возникнуть головокружение, поэтому сразу после инъекции лучше полежать.

Я слышу это на протяжении вот уже пяти лет, но благодарно киваю. Заполняю лестными выражениями пространство помещения, и, бережно упаковав ампулу, спешу к выходу. Дернув дверь на себя, стукаюсь о железную грудину тяжеловеса. Однако, забываю рявкнуть упрек. Время пошло. Мне важно поскорее добраться до дома. В условия относительной стерильности. На улице глотать раствор не рекомендуется: могут образоваться ненужные примеси и придется целый месяц провести в стационаре, очищая организм.

Бегу, бегу, бегу по вечерней оживленности улиц. Навстречу мне тоже пролетел кто-то с трепещущим взглядом. Нас, получивших новую порцию любви, можно узнать в толпе. Ко времени расхода препарата мы иссякаем. Словно высыхаем, как забытая земля в цветочных горшках. Мы — картонные человечки. И единственное наше достоинство в этот период — трезвость ума. Очень много экономических достижений приходится именно на этот промежуток времени. Любой работодатель приберегает сложную и трудоемкую работу к соответствующей фазе человеческого состояния. Все просчитано в Управлении кадрового потенциала.