Исповедь монаха. Пять путей к счастью - [28]

Грубый материализм, бывший основой советской идеологии, отрицал непременное наступление воздаяния после совершения преступления или греха, ограничивал человека быстротечным сроком одной жизни. Коммунистическая мораль не могла стать той спасительной нитью, которая исцеляет душевные раны, связывает человека с высшими силами и не дает ему стать порочным и праздным себялюбцем-обывателем.

Но мой рассказ не об истории бурятского народа и не о предназначении в этом мире человека. Я хочу рассказать вам об одном маленьком козленке…

Наш герой-козленок имел счастливую участь родиться в Амитхаше, деревне, примыкающей к Агинскому дацану. Впервые мы познакомились друг с другом, когда козленка привезли с конских состязаний, специально проводимых по случаю приезда Его Святейшества Далай-Ламы.

– С этого дня ты полностью отвечаешь за сохранность и благополучие этого козленка! Если его загрызут собаки или он потеряется, не сносить тебе головы! – такой суровый наказ дал мне настоятель Агинского дацана и вручил мне счастливого козленка с завязанным вокруг шеи в знак высокого отличия белым шарфом.

Как я узнал потом, на скачках во время очередного заезда откуда ни возьмись к кольцу охраны Его Святейшества Далай-Ламы ринулся, словно камикадзе, маленький козленок. От неожиданности ни сотрудники ФСБ, ни отважные тибетцы личной охраны Его Святейшества не смогли остановить это наглое создание. От кого увернувшись, кого-то опередив в скорости, а у кого и проскочив между ног, козленок добрался наконец к своей цели – к трону Его Святейшества! Далай-Лама отвлекся от скачек, удивленно поглядел на козленка и улыбнулся ему, словно своему давнему знакомому. Затем Его Святейшество наклонился, сорвал красивый полевой цветок из тех, что обильно росли вокруг его трона, и подал цветок козленку. Тот, нисколько не боясь, подошел поближе, даже не понюхав, взял цветок губами и преспокойно улегся у ног Его Святейшества. До самого конца скачек он так и лежал, не съев цветка. Весь его вид говорил об удовольствии, которое он получал, находясь в центре внимания в кольце охранников у подножия трона.

Все, кто видели происходившее, стали высказывать свои догадки о выходке безбородого козленка, пока по окончании скачек Его Святейшество не поднялся с трона и не рассказал о козленке сам. Далай-Лама поведал, что когда-то козленок был человеком, его учеником. Благодаря своей карме тот стал козленком, но при этом имел карму вновь встретиться со своим учителем. Затем Далай-Лама повязал вокруг шеи козленка шарф и попросил присутствующих лам позаботиться о том, чтобы козленка не закололи и не пустили на мясо.

Мне никогда не приходило в голову завидовать домашним животным. Каково же было мое удивление, когда все больше и больше народа стало приходить в монастырь, чтобы посмотреть на козленка, отданного под мою ответственность! Некоторые посетители расспрашивали меня во всех подробностях: «Правда ли, что Его Святейшество собственноручно пожаловал ему шарф? А у тебя есть такой шарф?» И я всякий раз отвечал, что не нуждаюсь в знаках внимания и что для меня достаточно лицезреть своего высочайшего духовного наставника Далай-Ламу и знать, что у него все благополучно.

Территория дацана окружена добротным двухметровым забором, и поэтому я не очень-то и боялся, что козленок убежит. Успокаивал меня и тот удивительный факт, что огромные монастырские собаки не только не пытались тронуть нашего козленка, а наоборот, при его появлении становились смирными и даже садились в один ряд вместе с кавказкой овчаркой Байкалом! Козленок с важным видом прохаживался перед собачьим строем, при этом недовольно притоптывал копытцем и, вероятно, что-то выговаривал им на своем языке.

Каждое утро одинокая старушка, которую все звали «бабушка Цыпелма», выходила на крыльцо и делала подношение белой пищи Трем Драгоценностям и всем живым существам. В то утро бабушка Цыпелма, не ждавшая гостей, вышла из дома, причитая. У нее пропал козленок и уже несколько дней вести о себе не подавал! Вдруг к ней во двор стали входить самые главные монахи Агинского дацана, почетно держа на руках пропавшего козленка. Тот, узнав хозяйку и родной двор, радостно блеял. Монахи предложили старушке купить у нее козленка, что ее несказанно удивило. Ничего не понимающей от неожиданности бабушке Цыпелме подробно пересказали историю о встрече козленка с Далай-Ламой. Затем ламы объяснили важность нахождения ее козленка в дацане. На это она, с трудом приходя в себя от изумления, дала согласие и добавила:

– Сколько дней я пыталась пробиться к Далай-Ламе, да нынче столько народу вокруг него собралось – куда мне, такой старой! Хорошо хоть козленок мой не растерялся и принес домой святое благословение! – и, поклонившись, она приняла благословение Далай-Ламы от своего козленка.

Его Святейшество пребывал в собственных покоях в центре нашего монастыря, а я жил в маленькой монашеской келье недалеко от монастырских ворот. Одной из моих обязанностей в эти дни было ранним утром, до шести часов, приносить воду из колонки, находившейся неподалеку от моей кельи, для чая Его Святейшества и всех высокопоставленных лам, приехавших вместе с ним. Однажды я едва не проспал. Я проснулся от сильного шума, открыл глаза и увидел в своей комнате козленка. Он с негодованием цокал копытцами по полу, а когда увидел, что я проснулся, с грохотом уронил стул и выбежал на улицу. Глядя спросонья на распахнутую дверь, я собирался с мыслями, с ужасом начиная понимать, что на целых полчаса опоздал принести воду для чая Его Святейшества! Словно ошпаренный, я понесся с ведрами по двору, желая исправить свою оплошность. К счастью, все окончилось хорошо: повара успели сварить и подать чай вовремя. Никакими словами не описать, как я был благодарен козленку за его своевременное вмешательство!