Исповедь монаха. Пять путей к счастью - [17]

– Есть у меня к тебе просьба. Отдай мне одного пацана. Знаешь, своих детей у меня нет, а одного я и прокормить, и обучить смогу.

– Бери-бери, как-никак одна семья, – согласился брат.

Балбар-лама собрал всех детей вместе, и стал выбирать себе ученика-пасынка. Остановился он не на самом сильном, а на том, у которого были самые горящие глаза. Его звали Жимба, что означает «даяние» (очень сильно устаревшее. Может, «дар»?). Для верности решил он проверить его на смекалку.

– Дети, отгадайте мою загадку: «В одной семье к трём сёстрам посватался один жених и предложил им сварить чай в абсолютно одинаковых чанах с одинаковыми крышками и равным количеством воды. Кто первой вскипятит, та и станет моей невестой. Кто сварила чай первая: старшая, средняя или младшая? И почему?»

Дети стали гадать, только Жимба сразу ответил:

– Младшая.

– А почему?

– Потому что старшая все время заглядывала в чан и открывала крышку, средняя только раз заглянула, а младшая не хотела старшим дорогу перебегать и сидела себе спокойно. От открывания пар испарялся, и вода нагревалась дольше.

Так стал Жимба жить у Балбар-ламы.

Пришли через месяц проверяющие.

– Как ты идешь в ногу с культурной революцией? Смотри, нашего великого Мао никто еще не обманывал, – грозились пришедшие.

– Да, да. Я вот послушался вашего совета и решил семейным стать, жену не нашел, а сына уже завел, – и показал на маленького Жимбу.

Посмотрели хунвэйбины на него и поверили. А может, просто не до него было. Нужно было еще много добра у народа конфисковать в пользу молодого государства, да и на очереди для «перевоспитания» стояли все бывшие богачи, учителя и священнослужители.

В итоге Балбар-лама прожил всю жизнь в строгости, лечил людей травами и настоями, помогал страждущим.

А когда стали в родной Бурятии восстанавливать дацаны, понял Балбар-лама, что жизни его на родине угрозы больше нет, и приехал помогать. Однажды пригласили его и нескольких именитых тибетских лам на молебен в одну зажиточную семью. Договорились, что ламы сами подойдут в назначенное время. Пришли они, а по двору собака злющая бегает, лает, зубами клацает, слюной брызжет. Остановились именитые тибетские учителя, никто не решился войти во двор. Тут Балбар-лама подошел, посмотрел на лам, открыл калитку и последовал в дом. Собака как увидела его, так сразу присмирела, притихла. «Дорога свободна», – подумал народ, да не тут-то было. Только-только ступили люди во двор, опять собака кидаться на них начала, пока не выбежала хозяйка и не усмирила животное.

Удивились гости Балбар-ламе – поняли, какую силу обретает человек, проживший всю жизнь в святости. А пасынок Жимба благодаря этому случаю получил образование в России, а затем перенял премудрости траволечения у Балбар-ламы и в настоящее время лечит людей.

Неудачная пхова

В Цугольском дацане ещё в старые добродетельные времена жил Ганджюрва-геген, и был он больше всего знаменит своей ученостью и способностью предсказывать будущие перерождения.

Как-то попросили Ганжурва-гегена провести с умершим обряд пховы[1] – переноса сознания. Попросил его об этом старый монгольский лама. По истечении трех дней пришел он к Ганжурве-гегену и, щурясь, спросил:

– Вы закончили читать текст для переноса сознания умершего. Каково же его перерождение?

Недолго думая, Ганжурва-геген ответил так:

– Честно вам скажу: искал я душу умершего во всех трех мирах, да так и не нашел. Так что, увы, ничем не могу помочь.

– Вы поистине святой! – воскликнул лама. – Ведь его душа у меня дома! Я ее чашкой прикрыл. – Взволнованный, отправился он домой. Там приподнял он деревянную чашку. Неприкаянная душа вылетела, озарив все вокруг радужным светом, и устремилась к начитанному Ганджурва-гегеном новому рождению.

Проделки домового

Во время моего ретрита в Иволге в 1990 году я молился шесть раз в день и не имел права выходить за пределы своей ограды. Только одна девушка, дочка хозяина дома, могла прийти ко мне и принести продукты. Естественно, дом для меня освободили добрые хозяева. Мне надо было начитать 100 000 раз мантру Ченрезига – Ом мани падме хунг. Это давала силу для молитв и я мог быть более увереннее в себе.

Как-то раз, когда я проводил дневную сессию, на кухне кто-то ударил ложкой по стакану. Я сначала не обратил внимания. Но когда и на следующий день снова услышал тот же звук, то засек время на часах. На следующий день точно в то же время я опять услышал тот самый, уже знакомый мне звук. Сначала это меня удивляло, и после молитв я бежал на кухню и искал мышей, но там никого и ничего не было.

Со временем я привык и даже стал ориентироваться во времени по удару ложки. Когда пришла девушка-помощница, я спросил у неё:

– У вас в доме никаких странностей раньше не происходило?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, там звуки разные, вещи передвигаются сами по себе?

– Да это наш домовой, он у нас с самого новоселья тут живет. Мы ему всегда днем чай наливаем.

А домовой так и остался жить в этом доме и исправно служить хозяевам.

Мантра Ченрезига «ом мани падме хунг» имеет всего шесть слогов.

Первый, «ом» («оум»), состоит из трех букв, которые соответствуют телу, речи и уму. «Ом» означает, что тело, речь и ум бывают двух типов – нечистые тело, речь и ум и, соответственно, чистые тело, речь и ум. Для того, чтобы трансформировать нечистые тело, речь и ум в чистые, то есть в тело, речь и ум Будды, нам необходим определённый метод, определенная духовная практика.