Исповедь меча, или Путь самурая - [3]
Среди таких «ссыльных» конкурентов особенно ярко выделялись представители двух сильных линий императорского рода — Тайра и Минамото. Довольно скоро Минамото начали контролировать север и северо-восток государства, а клан Тайра — его юго-западную островную часть.
Вот только дружбы между этими двумя кланами не было, хотя они вполне могли объединиться для свержения власти Фудзивара. Но нет, они постоянно враждовали друг с другом. Начиная с 1051 года почти полтора века страну раздирали смуты и восстания. Одним из них, определившим дальнейшую судьбу могущественных кланов, стало восстание Хэйдзи, поднятое в 1160 году полководцем Минамото-но Ёситомо против Тайра. Восстание окончилось поражением, а сам Ёситомо был убит. Но его третьего сына, тринадцатилетнего Ёритомо, глава рода Тайра пощадил и сослал на восток страны в Идзумо. Так Тайра совершили роковую ошибку. Спустя двадцать лет после гибели отца Ёритомо так и не забыл поражения клана. Собрав под свои знамена несколько тысяч человек, он начал вместе со сводными братьями настоящую войну на уничтожение противника. После ряда побед клан Минамото в апреле 1185 года в битве, проходившей в бухте Данноура, полностью разгромил клан Тайра.
С того самого времени Минамото Ёритомо начал укреплять свою военную власть и в 1192 году получил от императора Японии титул сэйи тайсегун — «великий главнокомандующий, покоритель варваров». Так он стал военным правителем империи. А император полностью лишился власти. Такой тип правления продержался в Японии около семи веков, вплоть до 1867 года, когда последний сёгун Токугава Ёсинобу отрекся от власти.
И все эти века главными действующими лицами в пьесе японской истории были потомки бога войны Хатимана — самураи. Им было предначертано Служение…
Но для Служения следовало получить определенное воспитание и пройти по вертикали «ОЯ — КО», что дословно переводится как «отец — сын», а в более широком смысле — как «учитель — ученик» или «покровитель — подопечный».
С раннего детства в семьях самураев юного буси (воина) следовало воспитывать. В мальчике, будущем самурае, надо было выработать комплекс особенностей, которые необходимы в Служении в первую очередь: предписывалось воспитывать человека физически сильного, сведущего в военном искусстве и моральных принципах.
В домашней иерархии семьи самурая каждый имел четко определенное место и как бы свой титул. Почести воздавались не только главе семьи. Когда сестры обращались к братьям, они обязаны были употреблять иные, более учтивые выражения, чем те, с которыми сами братья обращались к сестрам.
Еще когда мать по древнему обычаю носила младенца у себя за спиной, она при каждом своем поклоне как бы заставляла кланяться и его. Так в семьях самураев давались самые первые уроки почитания старших. Чувство субординации укоренялось в душе юного самурая не из нравоучений, а из жизненной практики. Малыш видел, как его мать кланяется отцу, средний брат — старшему брату, а сестра — всем братьям независимо от их возраста.
«Кодекс Бусидо» гласил:
«Существуют правила воспитания ребенка в семье самурая. С младенчества нужно поощрять в нем смелость, никогда не дразнить и не запугивать. Ведь если ребенок с детства привыкнет бояться, он пронесет этот недостаток через всю жизнь. Ошибку совершают те родители, которые учат детей бояться молнии, запрещают им ходить в темноте или рассказывают ужасы, чтобы те перестали плакать. Кроме того, если ребенка много бранить, он станет застенчивым. Нужно избегать формирования у детей плохих привычек. Ведь если плохая привычка укоренилась, сколько ни упрекай ребенка, он не исправится».
Сын самурая вообще с самого своего дня рождения окружался исключительной заботой. К нему относились буквально как к наследнику престола, он считался продолжателем рода, хранителем и наследником его традиций. Именно сын самурая имел право совершать религиозные обряды по отправлению культа предков. Исполнять обряды и возносить благодарность духам предков, «успокаивая» тем самым их души, в Японии могли только мужчины.
Именно сын самурая наследовал или землю отца, или рисовый паек, за который его родитель служил у феодала. Если же в семье самурая не было наследника, а он по каким-то причинам не мог взять себе наложницу либо же она не могла родить ему сына, феодал со спокойной совестью мог конфисковать у своего верного буси надел и лишить родового имени. Вот почему в 1615 году самураям было даже разрешено усыновление наследников из родственников, носящих то же самое родовое имя. И это было на руку самураям: ведь при первых сёгунах Токугава в период между временами Кэнте (1601) и Кэннан (1651) около шестидесяти самурайских родов потеряли свои владения по данной причине.
Исходя даже из одного этого, рождение ребенка мужского пола в японской семье считалось праздником.
В средневековой Японии существовали четыре церемонии, следовавшие сразу после рождения малыша и отмечавшие его приход в мир: вечер первого, третьего, пятого и, наконец, седьмого дня. Особо важной считалась сития (седьмая ночь), или же надзукэ-но иваи, — церемония седьмого дня. Это и в самом деле был ответственный день. В этот самый день будущего самурая в пеленках впервые показывали родственникам и друзьям и отец объявлял им имя ребенка. Вернее, объявлялось детское имя — ёмэй или ёмё, то есть «имя в детстве». Мать будущего самурая на церемонии сития никогда не присутствовала. Гости приносили мальчику подарки, среди которых обязательно были два веера изогнутой формы, рассматривавшиеся как предвестники двух мечей будущего буси и символ храбрости.
