Исповедь Еретика - [44]
Я знал, что болен, быть может, болен серьезно, но мне казалось, что моя психика много к этому состоянию добавляет. В конечном итоге все над этим смеялись. Это происходило как раз через день после нашего совместного обеда с Доротой, Орионом и его девушкой, на котором все убеждали меня, что я впадаю в истерику. Они не принимали этого всерьез. Но когда мы ехали на фестиваль, мои лимфатические узлы увеличились до размеров шарика от пинг-понга. До-рота, чтобы меня развеселить, целовала их и кусала. Наверное, только после концерта, в отеле, до всех дошло, что это не моя психика, а мое тело.
И что случилось потом?
Ничего особенного, но, должно быть, я выглядел как кусок дерьма, потому что Орион и Инферно вытащили меня из номера и заявили, что мы не отыграем ни одного концерта, вообще остановим любую деятельность, пока я не пройду полное обследование и лечение. Они были решительны и на самом деле взволнованны.
Какой был план?
Я согласился. Рано утром мы должны были ехать в Труймясто, а через день я уже должен был лечь в больницу. Все устроил Рафаэль, брат Дороты. Той ночью я спал не больше четырех часов. Весь измучался. Ужасался при мысли, что должен буду ехать за рулем через всю страну. Сам не знаю, как мне это удалось; сейчас я помню это словно сквозь туман. На самом деле, в памяти возникают только разные смешные эпизоды…
Странно, что сейчас, когда тебя спрашивают о том дне, ты вспоминаешь хорошее.
В этом весь я. Могу зациклиться на какой-нибудь ерунде, беспокоиться о мелочах, но если происходит что-то действительно серьезное, я ищу позитива. Перебираю оптимистические сценарии развития событий.
И с таким оптимизмом ты лег в больницу?
В Гданьск мы приехали вечером. Мне пришло сообщение от брата, который на несколько дней приехал в Польшу. Хотел увидеться хотя бы ненадолго. Кажется, он возвращался в Испанию как раз в тот день, когда я должен был лечь в больницу. Я уклонялся от встречи, по крайней мере пытался. И уже собирался выходить из квартиры, когда раздался звонок в дверь. Павел не сдался и решил сделать мне сюрприз. Приехал с детьми. Я отвел его в сторону и кратко, как в телеграмме, рассказал, в чем дело; попросил, чтобы не говорил родителям.
Они ни о чем не знали?
Я не хотел их волновать. Павел обещал быть нем как рыба. Сказал, что будет держать за меня кулаки, и мы попрощались. Позже, наконец, я поехал в больницу.
Что сказал врач, когда увидел тебя?
«Раздевайтесь, мы возьмем анализ крови и сделаем рентген». Обычные процедуры. Еще он заметил, что у меня проблемы с дыханием, поэтому подключил меня к кислороду.
Он оставил тебя в больнице?
Да, три дня подряд проводил обследование и различные тесты.
Врачи предполагали, чем ты можешь быть болен?
Не хотели меня волновать. Об их подозрениях я узнал случайно, увидел сообщение, которое Рафаэль отправил Дороте. Речь шла о трех вариантах диагноза. То сообщение меня заморозило, хотя все начиналось неплохо. Первым в списке был туберкулез. Два-три месяца в больнице и домой. Я думал, что это не самый худший вариант. Дальше было хуже, потому что врачи подозревали, что у меня может быть лимфома или ВИЧ. Когда я прочитал эти последние три буквы, мне стало плохо. Перед глазами пронеслись все сексуальные приключения прошлых лет. Сколько себя помню, я всегда старался быть осторожным. Наверное, у меня никогда не было случайного секса, без презерватива. В голове вертелась только одна мысль: «Все что угодно, только не ВИЧ».
Когда ты узнал окончательный диагноз?
Через три дня меня перевели в другую больницу, в Гданьскую медицинскую академию, в отделение гематологии. Мне не сказали, что у меня рак, но я догадался. Сам сделал выводы. Уже там провели несколько дополнительных анализов и в конце концов у моей кровати появился врач.
«У вас лейкемия».
Именно так и сказал. Ничего больше. И отдал мне карту с результатами анализов. Я подождал, пока он выйдет, а потом заплакал. Со мной в палате была Дорота. У нее тоже потекли слезы. Время шло — одна, две, три минуты. Появилось огромное, всепоглощающее чувство бессилия.
А ты вообще знал, что такое лейкемия?
Не имел понятия. Нет, я, конечно, знал, что есть такое заболевание, и знал, что оно опасно, может быть смертельно, но это все. Я вытер слезы, схватил телефон и начал обзванивать знакомых врачей. Вопрос был краток: «Что такое лейкемия и как с ней справиться?»
И?
И я понял, что меня ждет многомесячная битва.
С чего ты ее начал?
Это покажется странным, но я попросил брата Дороты, чтобы он привез мне машинку для стрижки. Подумал, раз уж я отправляюсь на войну, то стрижка у меня тоже должна быть военная. Я сбрил волосы, оставив только полоску посередине головы. Я был готов. Мог начать изучать противника.
Что ты узнал?
То, что у меня лимфобластный лейкоз. Очень агрессивный, но его легче преодолеть, чем миелобластный. Он не развивался в скрытой форме, а проявился сразу.
Ты не упрекал себя в том, что так долго откладывал визит в больницу?
