Испорченная кровь - [23]

моего тела, вышибая дыхание из моих лёгких. Я

взглянула на часы и увидела время 6:46. Полагаю,

ему потребовалось тридцать секунд, чтобы затащить

меня вглубь от тропы, без толку болтающую ногами в

воздухе. Ещё тридцать секунд, чтобы бросить на

корневище и сорвать с меня одежду. Две секунды,

чтобы врезать по лицу. Только минута, чтобы

воспроизвести всю мою жизнь в окрашенной

насилием памяти. Он взял то, что хотел, и я не

кричала. Ни тогда, когда он схватил меня, и ни когда

ударил меня, и ни когда насиловал меня. Ни даже

после,

когда

моя

жизнь

была

безвозвратно

осквернена.

После я выбралась из леса. Мои штаны

наполовину спущены, и кровь стекала в глаза от

пореза на лбу. Я побежала, глядя через плечо, и

врезалась в другого бегуна, который только что

вышел из своего автомобиля. Он поймал меня, когда

я упала. Мне не нужно было ничего говорить,

поэтому тот сразу же достал телефон и позвонил в

полицию. Он открыл пассажирскую дверь своей

машины и помог мне сесть, затем включил

отопление на полную мощность. Достал старое

одеяло из багажника, сказав, что использует его для

кемпинга. Он о многом говорил в течении десять

минут, пока мы ждали полицию. Пытался успокоить

меня. Я действительно не слышала его, хотя звук

голоса был успокаивающим и твёрдым. Он обернул

одеяло вокруг моих плеч и спросил, хочу ли я воды. Я

не хотела, но кивнула. Он объявил, что откроет

заднюю дверь, чтобы достать воды. Рассказывал мне

обо всём, что собирался сделать, прежде чем сделать.

Я была доставлена в больницу в машине скорой

помощи. Там меня отвезли на каталке в отдельную

комнату, и санитар протянул мне больничный халат.

Медсестра пришла несколькими минутами позже.

Она выглядела затравленной и рассеянной, волосы

над ушами торчали клочьями.

— Мы собираемся использовать комплект

СУСН, мисс Ричардс, — сказала она, не глядя на

меня. Когда я спросила, что это значит, та ответила,

что это Комплект для Сбора Улик при Сексуальном

Нападении.

Моё унижение достигло высшей точки, когда

она раздвинула мои ноги. СУСН комплект лежал на

металлическом столе, который медсестра подкатила

к кровати. Я наблюдала, как она распаковыва ла его,

положив каждый предмет на поднос. Там было

несколько небольших коробок, предметные ст ёкла,

пластиковые пакеты, и два больших белых конверта,

в которые она убрала мою одежду. Меня начало

трясти, когда женщина достала небольшой синий

гребень, набор для ногтей и ватные тампоны. Вот

тогда я отвела глаза к потолку, сжимая их так крепко,

что смогла увидеть золотые звёзды на внутренней

стороне век. Пожалуйста, нет, Боже. Пожалуйста,

не надо. Я задавалась вопросом, помогают ли слова

«сексуальное нападение» не чувствовать себя

жертвами. Я ненавидела их. Ненавидела все слова,

которые использовали люди. Полицейский, который

привёз

меня

сюда,

шепнул

медсестре

слово

« изнасилование». Но мне они говорили сексуальное

нападение. Побочный продукт реальной ситуации.

На сбор доказательств потребовалось два часа.

Когда медсестра закончила, то сказала мне сесть.

Женщина протянула мне две белые таблетки в

небольшом бумажном стаканчике.

— От дискомфорта, — произнесла она.

Дискомфорт. Я повторила слово про себя, закидывая

таблетки на язык и запивая водой из бумажного

стаканчика, который она мне протягивала. Я была

слишком потрясена, чтобы обижаться. После того,

как медсестра закончила, зашла женщина офицер,

чтобы поговорить со мной о том, что произошло. Я

дала ей описание человека: крупный, около

тридцати, выше меня, но ниже чем полицейский, на

голове вязаная шапка, скрывающая его волосы,

которые, возможно, были коричневого цвета. Нет

татуировок, которые я могла видеть... нет шрамов.

Когда медсестра закончила, то спросила, хочу ли я

кому-нибудь позвонить. Я сказала: « Нет». Офицер

отвезёт меня домой. Я остановилась, когда увидела

человека у стойки медсестер. Бегун, тот, кто помог

мне, одетый в белый медицинский халат поверх

спортивных штанов и футболки, листал, как я

предположила, моё дело. Не то, чтобы он уже не

знал, что случилось со мной, но я всё равно не

хотела, чтобы врач прочитал это в моём деле.

— Мисс Ричардс, — сказал он. — Я доктор

Астерхольдер. Я был там когда...

— Я помню, — ответила я, прерывая его.

Он кивнул.

— Я сегодня не на дежурстве, — признался

врач. — Я пришёл, чтобы проверить Вас.

Проверить меня? Я гадала, что он видел, когда

смотрел

на

меня.

Женщину?

Осквернённую

женщину? Горе? Лицо, вызывающее сочувствие?

— Я понимаю, Вас надо отвести домой. Это

может сделать полиция, — он посмотрел на офицера

в униформе, который стоял в стороне. — Но я хотел

бы отвезти Вас, если всё в порядке?

Ничего не было в порядке. Но я также ничего не

говорила. Вместо этого я думала о том, откуда

мужчина точно знал, что делать и что говорить,