Исполнитель желаний - [52]

Кирочка очень любила эти поистине волшебные минуты, когда оранжевые лучи медленно поднимающегося солнца, беспрепятственно проходя сквозь чисто вымытые ею стекла, ложились на столики и кафельный пол яркими золотыми дорожками. В такие минуты ей не хотелось ни с кем разговаривать, только стоять, застыв, с тряпкой или со шваброй в руках, и неотрывно глядеть в лицо сияющему новому дню, так властно и весело вступающему в своим права.

— А надо хотеть стать управляющим? — спросила она, досадуя на своего коллегу, так грубо нарушившего это хрупкое очарование стекла, света и тишины.

— Ну… вообще то да. — ответил парень, слегка опешив, — У человека должна стоять цель. Хотя бы маленькая, на день, на два, на неделю. Достигнешь этой маленькой, ставь новую, побольше. И так без конца. Не понимаю, как жить по-другому?

— А у меня нет целей, — ответила Кирочка, от нечего делать в десятый раз протирая столик, — только мечты.

— И чем одно от другого отличается? — удивился парень. — по-моему разницы нет. Ведь цель — это некое представление о будущем, и мечта — тоже. Суть одна. Только слова разные.

Кирочка задумалась. То, что говорил парень было правильно, но всё-таки не совсем.

— Мечта — это когда от тебя вообще ничего не зависит, — сказала она. — Вот я, к примеру, мечтаю встретить когда-нибудь одного своего бывшего одноклассника, но я ни номера телефона его не знаю, ни адреса… Это не может быть целью, ведь я ничего не могу активно делать для того, чтобы мое желание осуществилось, я могу только думать об этом иногда, и, быть может, это случится.

— Мечтательница… — пробормотал парень немного презрительно, — я всё предпочитаю держать с своих руках. — он немного помолчал, сердито переставляя что-то на прилавке, потом снова поднял голову, — а зачем тогда ты работаешь здесь? Ради чего?

— Не знаю, — Кирочка пожала плечами, — девочки из группы мне посоветовали и я решила попробовать…

— А по жизни кем хочешь стать?

Кирочку со школы этот вопрос неизменно ставил в тупик, она никогда не могла толком на него ответить.

— Я уже есть. — сказала она, глянув на парня из-под козырька. Ей не хотелось продолжать разговор, может, еще оставалось несколько драгоценных минут до первого посетителя, и она охотнее потратила бы их на то, чтобы полюбоваться солнцем…

Юноша дернул плечами.

— Странная ты какая-то. Не надо тебе ничего. — он раздраженно взмахнул тряпкой, в очередной раз протирая металлический поддон кофемашины, который и так был еще по-утреннему чист — ни капельки, ни пылинки, — Будто сидишь и ждешь, что к тебе придет вдруг волшебник, который все что угодно может сделать одним мановением руки. Глупо.

Ничего ему не ответив, Кирочка медленно пошла вдоль ряда столиков, навстречу яркому рассвету, льющемуся в зал сквозь чистые стекла. Звякнул колокольчик на входной двери — час пробил — первый посетитель вошёл в бистро и решительным шагом направился к прилавку.

8

Когда наступила зима, Нетта влюбилась в другого мальчика. Зимой никто не катается на скейтборде. А Нетте просто необходимо было постоянно быть в кого-нибудь влюбленной, без этого она как будто бы теряла свою цельность — есть такие неугомонные женские натуры, для которых состояние влюбленности является своего рода наркотиком, и они стремятся постоянно его в себе поддерживать и культивировать.

Зима стояла теплая, слякотная. Небо снизилось, став похожим на старую посудную губку. Лохматое, оно висело клочьями. Рукава грязных дорог наполнились колючим серым снегом. Чтобы поддерживать полы в закусочной в требуемой чистоте, Кирочке приходилось хвостом ходить за каждым посетителем заведения, стирая со светлого кафеля свежие разводы уличной грязи. Даже мытье стекол больше не радовало её — утра были по большей части такими тусклыми и бесцветными, что ради них не стоило стараться… Весь мир напоминал засиженное мухами зеркало. Только парень за прилавком суетился и улыбался как прежде. Его путь, видимо, всегда, в любое время года и суток, освещала прекрасная, сияющая ярче солнца мечта стать управляющим.

Морозы грянули совершенно неожиданно, в самом конце зимы, когда никто их уже не ждал. В считанные дни город преобразился: просветлел, засиял, став вдруг чистым, звонким. Отделанные стеклом и металлом небоскребы центра стояли в неподвижном стылом воздухе словно драгоценный хрустальный сервиз, и перламутровое небо, отражаясь в них, дарило им восхитительно нежную игру света.

Дорожки в парке были похожи на коридоры сказочного замка, по вечерам особенно, когда сумерки начинали едва заметно голубеть. Мороз обладает удивительным свойством — всё охваченное им как будто замирает, заостряется; линии становятся резче, четче.

Привычка гулять в парке у Кирочки и Нетты сохранилась: пусть теперь центральная аллея, занесенная снегом, превратилась в нечто совершенно иное и уже ничем не напоминала о лете, музыке, скейтбордистах… Это всё осталось где-то в другом измерении, которое никак невозможно было совместить с величественным молчанием заиндевелых деревьев и пустых холодных скамеек.

Однажды подруги шли сквозь прозрачную стынь морозного воздуха. Аллея впереди была белая, ветви деревьев — словно карандашные линии на альбомном листе. Небо — как абажур из тонкого молочного стекла.